Ночь короче дня
Лора Шелтон








От любви до ненависти, как известно, один шаг. И ровно столько же — обратно… Так считал самоуверенный красавец Джо Кальварес, но он просчитался. Путь от ненависти до любви оказался намного длиннее. В свое время Джо сделал все, чтобы оттолкнуть влюбленную в него девушку, и только потом понял, что не может без нее жить. Теперь он делает все, чтобы вернуть ее. Увы, безуспешно. Это уже не та милая и кроткая девушка, что смотрела на него с обожанием, а разгневанная «тигрица», как назвал ее собственный отец. Как заслужить ее прощение? Разве что прийти любимой на помощь в минуту опасности…






Лора Шелтон

Ночь короче дня





1


Стаи голубей купались в лучах весеннего солнца на площади Святого Марка в Венеции.

Влюбленные парочки прогуливались по центру города. Толпы туристов расхаживали повсюду, не выпуская из рук фотоаппаратов и запечатлевая на своем пути буквально каждый камень.

Джо одиноко стоял в центре площади. Он смотрел на голубя и голубку, которые, отделившись от своих сородичей, мило ворковали под скамейкой. Они явно были счастливы, и Джо им немного завидовал.

К нему подошла пара молодых людей. Они говорили на китайском, так что понять слов он не смог, но по жестам догадался — их нужно сфотографировать. Молодые люди ни на секунду не отпускали руки друг друга и весело смеялись. Джо сделал несколько снимков и вернул юным китайцам фотоаппарат. Оказалось, что девушка знает несколько слов по-итальянски.

Она старалась произносить слова четко и при этом смешно морщила лицо:

— Вы иметь грусть?

Джо изобразил жалкое подобие улыбки в ответ.

— Грусть — плохо. Вам надо иметь любовь. Влюбиться. Город очень красиво и весна. Не быть грусть. Найти любить. — Она протянула Джо цветок из букета, который держала в руках, и мило улыбнулась.

— Спасибо за совет. Счастливо! — Джо сунул цветок в петлицу, повернулся и твердой походкой направился к старому дому, на первом этаже которого были расположены небольшие магазинчики.

Но перед самым домом молодой человек снова остановился в нерешительности. Он смотрел на свое отражение в витрине небольшой ювелирной лавочки и чувствовал себя школьником, робеющим перед сложным экзаменом. Джо никогда не пасовал ни перед какими сложностями, относясь ко всему происходящему в его жизни довольно хладнокровно. Где бы ему ни приходилось сталкиваться с противником лицом к лицу — в бизнесе или повседневной жизни, — он никогда ничего не боялся и из всех схваток выходил победителем. Но этот случай нельзя было приравнивать к остальным.

Сейчас ему предстояло напомнить кое-кому о своем существовании. Джо был уверен, что сегодняшняя встреча запомнится ему надолго.

Будучи реалистом, он даже и не думал дурачить себя мыслью, что Камилла станет благодарить его за вмешательство в ее жизнь. И тот факт, что он делал это по поручению ее отца, вряд ли смягчит ее гнев.

Камилла целый год старательно избегала Джо, будто боялась заразиться от него смертельно опасной болезнью. Кажется, теперь она так же сильно ненавидела его, как когда-то любила. И, надо сказать, у нее были для этого причины…

Да, сказал себе Джо, у Камиллы есть причины, чтобы презирать меня… Но не все еще потеряно.

Он решительно толкнул дверь и переступил порог лавки.

Странно… Джон нахмурился. Он не услышал звона колокольчика, оповещающего о приходе нового посетителя. Тот факт, что не раздалось и характерного щелчка камеры, фиксирующей изображение каждого входящего, также не очень порадовал его. Это ведь минимальные меры предосторожности, которыми должен быть оснащен любой киоск!

Переступив порог, он остановился. Его сердце забилось втрое быстрее, чем несколько минут назад. Он увидел Камиллу. Изящная черноволосая девушка склонилась над витриной и терпеливо объясняла что-то молодой паре.

Джо залюбовался ею. Блестящие черные волосы девушки были собраны в пучок и связаны тоненькой золотистой ленточкой. Эта консервативная прическа открывала грациозную линию ее шеи и слабо пульсирующую жилку возле ключицы, которая всегда выдавала ее, становясь намного заметнее, когда Камилла была сексуально возбуждена.

Она была одета в своей обычной манере: застегнутая на все пуговицы темно-зеленая блузка без рукавов и черная юбка до щиколоток, подчеркивающая ее тонкую талию и округлые бедра. Время от времени длинный боковой разрез позволял взгляду Джо насладиться видом стройных ног, которые столько раз обвивали его тело в порыве страсти.

Джо закрыл глаза и досчитал до пяти. Если он сейчас же не изменит ход своих мыслей, то это ни к чему хорошему не приведет. Когда эта девушка находится рядом, он ни о чем другом думать не в состоянии.

Жажда близости с Камиллой ни на секунду не оставила его в течение этого года. За это время у Джо даже ни разу не возникло желания дотронуться до другой женщины, хотя раньше он и трех дней не мог прожить, не заведя нового романа. Столь сильная физическая зависимость от этой девушки могла подвигнуть его на что угодно. Даже на предложение руки и сердца. Только вряд ли Камилла примет это предложение…

У Джо остался только один путь. Именно этим путем он и пойдет, чтобы любой ценой доказать свою невиновность.

Камилла что-то вежливо сказала молодой паре и повернулась, чтобы достать и показать им другие украшения. Неожиданно ее лицо приобрело беспомощное выражение, она побледнела и стала похожа на испуганного котенка…

Когда-то при его появлении лицо Камиллы освещалось радостью, теперь же реакция была прямо противоположной. Ее состояние можно было описать одним словом. Ужас — вот что испытала девушка, увидев мужчину, стоявшего возле входной двери.

Она уронила поднос с золотыми украшениями прямо на стеклянную витрину.

— С вами все в порядке?

Камилла перевела взгляд с призрака, как ей хотелось верить, на посетителя, вежливо задавшего этот вопрос. Изобразив на лице жалкое подобие улыбки, она ответила:

— О да, все хорошо, спасибо.

Затем Камилла поспешно собрала рассыпанные украшения на поднос и снова улыбнулась покупателям:

— Мне кажется, я знаю, что вам нужно. Не желаете взглянуть на это колечко с бриллиантом?

Покупательница посмотрела на своего кавалера и одобрительно кивнула. Ее взгляд выражал столько любви и нежности, что сердце Камиллы просто кровью обливалось при виде этого. Когда-то и она была так же счастлива…

Снимая кольцо с подставки, Камилла снова искренне улыбнулась этой счастливой парочке.

Человек по-настоящему счастлив только тогда, когда он любит и любим. Никому бы и в голову не пришло сомневаться в том, что эти двое счастливы. Мечты же о собственном счастье Камилла уже давно похоронила. А убил их Джо.

— Вот, попробуйте примерить его.

Молодой человек взял кольцо и осторожно надел его на фарфоровый пальчик своей спутницы.

— Ой, оно точно моего размера, — радостно выдохнула та.

Камилла довольно улыбнулась. Здорово, если они купят это кольцо.

— Оно очень идет вам! — Джо, который все это время стоял у входной двери, подошел ближе и теперь заинтересованно рассматривал кольцо.

Этот голос заставил Камиллу задрожать. Ей практически уже удалось убедить себя, что его здесь нет, что это лишь ее разыгравшееся воображение, просто ожившая мечта. Вернее нет, разве могла она мечтать об этом человеке? Просто оживший кошмар.

— Большое спасибо, мне тоже так кажется. — Девушка мило улыбнулась Джо.

— Судя по покупке, вас можно поздравить, не так ли, ребята?

— Да! Как только мы вернемся домой, сразу начнем приготовления к свадьбе. — Парень обращался к Джо, а сам с нежностью поглядывал на свою юную возлюбленную.

— Разве это не романтично? — весело затараторила девушка. — Мы познакомились в Венеции. А потом специально отбились от группы, с которой совершали тур по Европе. Решили провести побольше времени в этом потрясающем городе.

— Здесь мы и приняли решение пожениться. — Юноша с удовольствием произнес эту фразу. Было видно, что ему не составило бы труда повторять ее через каждые десять секунд.

— Поздравляю! Не сомневаюсь, что вы будете очень счастливы! — доброжелательно сказал Джо — человек, который всю жизнь отождествлял слова «брак» и «кастрация».

Будущие молодожены расплатились за кольцо. Пока они благодарили Джо за поздравления, Камилла делала вид, что не замечает его присутствия.

Попрощавшись с покупателями, она принялась раскладывать украшения по местам. Ей пришлось продемонстрировать молодым людям почти весь небогатый ассортимент. Хотелось надеяться, что после аукциона он значительно расширится. Сейчас же магазинчик переживал не лучшие времена. Совсем не было денег, чтобы закупить товар и пополнить витрины.

— Если ты думаешь, что я уйду, не дождавшись твоего внимания, то ошибаешься.

Камилла одарила Джо презрительным взглядом. Надо сказать, раздражения в ее взгляде было бы гораздо меньше, не чувствуй она, что ее тело остро реагирует на его близость. Ей было очень неприятно это осознавать.

Ее соски затвердели, и внизу живота она почувствовала напряжение, которого не испытывала долгих двенадцать месяцев. Ну что ты будешь делать! Если сердце и сознание Камиллы отвергали и презирали Джо, то ее тело предательски тянулось к нему, будто они были созданы друг для друга. Он не должен догадаться об этом.

— Что тебе здесь нужно? — спросила Камилла, хотя прекрасно понимала, зачем он пришел.

— Твой отец прислал меня. — Облокотившись на одну из витрин и скрестив руки на своей широкой груди, Джо откровенно рассматривал ее.

— Папа? — Ее сердце сжалось. — У него что-то случилось?

Он пристально, не отрываясь, смотрел ей прямо в глаза. Камилле хотелось сомкнуть веки, чтобы таким образом защитить от него свои тайные мысли. Он мог прочитать в ее глазах все и одновременно не заметить самого главного.

Он мог увидеть страсть и желание близости, но не рассмотреть любви, нежности и невыносимой душевной боли… Как много месяцев назад, когда он узнал о том, что у них будет ребенок, и усмотрел в этом лишь факт ее беременности, но никак не своего отцовства.

— Ничего не случилось, если не считать, что ты целый год не появлялась дома. — Казалось, выражение ее глаз очень беспокоит Джо.

— Я вовсе не считаю Сицилию своим домом.

— Но там живет твой отец.

— Не только он Один, еще его жена и дочь.

— То есть твоя сестра!

Действительно, Мария все еще жила с родителями. Она была всего на три года младше Камиллы, которой недавно исполнилось двадцать пять. Но, в отличие от сестры, Мария чувствовала себя в родительском доме просто отлично, словно рыба в воде.

Камилла с детства привыкла быть не зависимой ни от кого. Марию же с рождения баловали, что было в истинно сицилийских традициях.

— Я знаю! — огрызнулась Камилла. — Удивительно. Мария, по-моему, собирается жить с родителями до тех пор, пока не выйдет замуж, если не дольше.

— Не вижу в этом ничего плохого.

— Ну, знаешь ли, это уж кому что нравится!

Камилла была довольна своей жизнью. Она была совершенно свободна, даже могла путешествовать. По крайней мере, когда у нее были для этого деньги. И никто не диктовал ей никаких условий, не контролировал ее деятельность.

Ей это было по душе.

— Да, кстати, хотел тебе сказать… Камера почему-то не сработала, когда я вошел.

Ничего удивительного, что человек, который занимается охранным бизнесом, сразу заметил это.

— Она сломалась, поэтому ее сняли.

— Значит, ее срочно нужно починить и установить заново. Тебе так не кажется?

— Мы уже подумали об этом, скоро камеру починят и установят заново. — Девушка не стала уточнять, что это можно будет сделать только после аукциона, когда у них появятся деньги.

— Ты не хочешь узнать, для чего твой отец попросил меня приехать? Тебе это совсем не интересно? — Джо приподнял брови.

— Ты дал понять, что с ним ничего не случилось. Это волновало меня больше всего. Обо всем остальном, надо думать, ты как раз сейчас собираешься мне поведать.

— Это верно. На самом деле он очень беспокоится о твоей безопасности.

Неужели отец рассказал ему о драгоценностях?

Ее отец, Сальваторе Франзони, был очень порядочным человеком. Рождение Камиллы стало результатом его романа с кинозвездой Глорией Стар. Как только он узнал о беременности возлюбленной, Сальваторе купил кольцо, букет роскошных цветов и пришел, чтобы сделать предложение.

Но восходящая кинозвезда даже не допускала мысли о замужестве. Она не собиралась связывать себя какими-либо обязательствами. Глория спокойно приняла кольцо, сказав, что это будет отличным напоминанием об их бурном романе, и простилась с несостоявшимся мужем.

Когда родилась Камилла, у новоиспеченной мамаши не изменились представления о своей свободе и правах. Она считала, что у нее нет абсолютно никаких обязательств перед Камиллой: дочь должна быть безмерно благодарна матери уже за то, что та выносила и родила ее, вычеркнув из жизни почти год…

— Интересно, с чего это вдруг отец забеспокоился? Вообще-то я уже семь лет живу одна!

— Он предположил, что у синьора Муратти недостаточно продумана охранная система, чтобы спокойно хранить у себя коллекцию драгоценностей индийского раджи.

— Но это просто смешно! Вообще-то синьор Муратти не один год владеет ювелирной лавкой.

И здесь на протяжении многих лет хранится довольно большое количество дорогих украшений!

— Да, но все они стоят меньше, чем пара камней из коллекции. Ты очень рискуешь. — В его голосе звучали такие заботливые нотки, что Камилла ровно на секунду поверила в его беспокойство.

Какая ерунда! Она не так глупа, чтобы действительно поверить в то, что его это волнует.

Возможно, он и испытывал чувство вины за то, что так подло предал ее, но ему уж точно абсолютно все равно, что с ней происходит в данный момент.

— Не стоит так беспокоиться, со мной ничего не случится. Я в полной безопасности.

— При отсутствии даже элементарной охранной системы? — Джо окинул помещение взглядом профессионала. — Могу тебя заверить, что самый бездарный вор без труда сможет обчистить ювелирную Муратти.

— С тех пор, как была основана эта лавка, ее никто ни разу не обворовывал! Почему же это должно случиться именно сейчас?

— Синьор Муратти уже стар и слишком слаб, чтобы защитить тебя… Камилла, ты очень наивна, если полагаешь, что владение подобной коллекцией не подвергнет тебя никакому риску.

— Я буду предельно осторожна. Кроме того, мы ведь не храним ее на полке, рядом с письменными принадлежностями. Она находится в сейфе, а сейф отлично защищен.

Джо непреклонно потряс головой и категорично заявил:

— Этого недостаточно.

— В любом случае — это не твое дело.

— Твоему отцу удалось убедить меня в обратном.

— Он не имел никакого права говорить это.

Я уже довольно давно живу самостоятельно и успела научиться себя защищать.

Возможно, она сказала бы больше, но в этот момент вошел синьор Муратти. С ним был его маленький внук Себастьян.

— Ото, какие люди! Джорджио Кальварес! Мы уже успели соскучиться! Давно тебя не было.

— Джо! Привет! Почему ты про нас совсем забыл? — Себ бросился ему на шею. От радости он даже забыл поздороваться с Камиллой.

— Я тоже очень рад видеть вас, синьор Муратти. — Джо поздоровался с ним за руку и взъерошил кудрявую шевелюру Себа. — Да ты стал уже совсем большой, дружище! Скоро, наверное, начнешь работать вместе с дедушкой в лавке?

Себ довольно кивнул, было видно, что он, как и его дед, просто счастлив видеть Джо.

— Да. Я стал по-настоящему взрослый! Ты заметил, Джо, я уже научился выговаривать букву «р». Слушай: дрррагоценности. Я скоррро буду продавать дррагоценности. — Он довольно выпятил грудь вперед, чувствуя, что выступление ему удалось.

— Да. Этот парень растет не по дням, а по часам. — Синьор Муратти с гордостью посмотрел на мальчика.

Тот факт, что эти трое очень подружились за год, был налицо. Пока Камилла избегала встреч со своим бывшим любовником, он успел сблизиться с Себом и синьором Муратти.

— Если только у дедушки останется эта лавка, — грустно вздохнул синьор Муратти. Затем он улыбнулся и перевел взгляд на Камиллу. — Эта девочка сумела убедить меня, что не все еще потеряно. Она рассказала тебе о коллекции?

— Я узнал это от ее отца.

— Подумать только, ей удалось убедить владельца уникальной индийской коллекции доверить нам вести торги. Хотя такой очаровательной особе не нужно прикладывать особенно много усилий, чтобы заставить нормального мужчину поверить в ее правоту. Разве не так? — Синьор Муратти лукаво подмигнул Джо.

Джо очень хотелось согласиться со стариком, но он считал, что ни к чему сейчас расшаркиваться перед Камиллой. Это будет выглядеть просто глупо.

Вместо этого он предпочел высказать синьору Муратти свои соображения относительно охранной системы.

Джо расхаживал по лавке из угла в угол, показывая, где нужно установить дополнительное оборудование. Он то и дело оказывался рядом с Камиллой и пару раз, как бы невзначай, даже дотронулся до нее.

И каждый раз тело Камиллы бурно реагировало на его близость, коварно предавая сердце.

Она отошла в другой конец лавки и принялась начищать кольца и браслеты, хотя уже проделывала эту процедуру накануне. Через несколько минут Джо оказался рядом. Это повторилось снова, когда она перешла к входной двери и, непонятно зачем, начала перевешивать вывеску с надписью «Спасибо за покупку! Будем рады видеть вас снова!». Если она делала пару шагов влево или вправо, то через несколько минут он непременно оказывался поблизости. Камилла чувствовала себя жертвой, загнанной в клетку, а своего гостя, соответственно, представляла хищником.

Через полчаса ее терпение лопнуло. Она больше не могла находиться в компании человека, которого когда-то так сильно и безответно любила. Сердце и разум Камиллы уже охладели к нему, но вот тело ее подводило, оно тянулось к Джо, словно намагниченное. Именно поэтому Камилла решила спастись бегством: отправиться в кабинет и заняться подготовкой к аукциону. В конце концов, очередей в лавке никогда не бывает и синьор Муратти вполне сможет управиться один.

— Перестань бегать от меня, Камилла! Ты, и так делала это целый год.

При звуке его голоса по телу Камиллы в очередной раз пробежали мурашки, а во рту пересохло.

В этой комнате был только один выход, который в данный момент загораживала огромная фигура Джо. Камилла смотрела ему в глаза и впервые, после смерти ребенка и крушения всех надежд, чувствовала, как она слаба, как ей хочется тепла, заботы, любви…

— Я не бегаю. У меня накопилось много работы в кабинете. — Каждой клеточкой мозга Камилла понимала, что ей нужно уйти как можно скорее, но каждый миллиметр ее тела тянулся к Джо. Она боялась, что все это написано у нее на лице.

— Тогда как же можно назвать то, что ты скрывалась из виду, стоило мне только зайти в лавку?

— Я не всегда уходила.

— О да, действительно! Прости, я только что попытался оклеветать тебя! Несколько раз, когда я приходил, ты действительно была дома. Просто отказывалась открыть дверь.

Камилла отлично помнила тот случай. Она была дома и только вышла из душа, когда услышала звонок в дверь. Она, даже не посмотрев в глазок, знала, кто за ней стоит. Камилла притаилась и сидела, словно мышка, боясь даже пошевелиться.

Джо нажал на звонок примерно сотню раз.

Еще он стучал, говорил что-то, просил хотя бы не класть трубку, когда он звонит… В те минуты Камилле казалось, что сердце вот-вот выскочит у нее из груди.

— К сожалению, это не смогло тебя остановить. Ты вернулся.

— Да, но тебя уже не было.

— Только потому, что мне нужно было уехать в командировку.

Тогда Джо совершил ошибку: позвонил Камилле по телефону и сообщил о своем приезде и намерении встретиться. В результате Камилла уехала в командировку на три дня раньше.

— Нет, ты попросту сбежала. И в следующий раз, когда я попутался это сделать, ты поступила так же.

— Я навещала маму.

— Верю. Но ты решила нанести этот визит сразу после того, как отец сообщил тебе, что я буду в городе. Конечно, ты могла предвидеть, что я захочу встретиться с тобой. Когда я зашел в лавку, синьор Муратти сообщил мне, что ты внезапно взяла выходные и уехала.

Камилла улыбнулась про себя и подумала, что папа, сам того не зная, оказал ей услугу и помог избежать нежеланной встречи. Он сообщил о планах Джо из лучших побуждений, думая обрадовать Камиллу.

— Несколько раз тебе удавалось скрыться от меня, но теперь я сделаю все, чтобы этого больше не повторилось.

— Мне надоело это слышать: «сбежала», «скрылась»! Я просто-напросто не хотела видеть тебя. Как не хочу и сейчас.

— Тебе придется смириться с моим присутствием. Твой отец не ошибся, когда предположил, что ты подвергаешься риску едва ли не каждый день, и попросил меня присмотреть за тобой. Именно это я и сделаю!

— Мне не нужна нянька!

— Ты уверена? Охранная система в этой лавке продумана хуже, чем я когда-либо видел.

Вернее даже будет сказать — не продумана совсем. Для меня остается загадкой, как это синьора Муратти еще ни разу не ограбили прямо среди бела дня. Это ведь мог без особых усилий сделать любой непрофессиональный воришка!

— У синьора Муратти не было денег, чтобы усовершенствовать охрану.

— Это не снимает с него ответственности. По его словам и словам твоего отца, ты много времени проводишь здесь совсем одна. Это правда?

— Это не твое дело. — Камилла не понимала, зачем нужно задавать вопрос, ответ на который уже известен.

— Все, что имеет отношение к тебе, — мое дело, — категорично заявил Джо.

Услышав это утверждение, Камилла чуть не разрыдалась. Душевная боль, которая не давала ей спокойно дышать столько месяцев и только-только начала затихать, вспыхнула с новой силой.

В их отношениях никто не ставил точку, не было никаких прощальных сцен. Просто однажды, несмотря на строгий наказ доктора не вставать с постели, Камилла сбежала из больницы и с тех самых пор избегала встреч с Джо.

Они сейчас стояли очень близко друг к другу. Камилла даже боялась посмотреть ему в глаза и поэтому, устремив взгляд на его широчайшую грудь, она холодно произнесла:

— Я ничего для тебя не значила в те времена, когда ты использовал меня в качестве подстилки. Сейчас, когда даже такого рода связь между нами отсутствует, моя жизнь и все, что в ней происходит, не имеет абсолютно никакого отношения к тебе.

— Ты говорила, что я был отцом ребенка, которого ты потеряла. А это значит, что твоя жизнь имеет некоторое отношение к моей.

От этих слов душу Камиллы пронзила боль.

Казалось, что тысячи стрел вонзились в нее, напоминая о том страшном дне.

В этот момент проводка за ее спиной вспыхнула и загорелась. Джо машинально отдернул Камиллу от стены и прижал к себе. Ей показалось, что он прижал ее чуть сильнее, чем нужно было. В этих объятиях она когда-то чувствовала себя самой счастливой, готова была пойти с этим человеком куда угодно, считая, что с ним она в полной безопасности. Теперь же ее переполняло чувство отвращения и страха. Отвращения — к своему телу за бурную реакцию на близость бывшего возлюбленного, а страха — оттого, что он мог догадаться об этом.

— И я вовсе не использовал тебя, Камилла, — шепнул он, наклонившись к ее ушку. — Все происходило по обоюдному согласию и, если ты еще помнишь, не всегда только по моей инициативе…

— Можешь не обольщаться. Мне всего лишь нужен был опыт!

Мускулы на лице Джо напряглись, а глаза засверкали яростью. Камилла была довольна. Она хотела рассердить его до такой степени, чтобы он поскорее ушел.

Он произнес сквозь зубы:

— Сейчас не самый подходящий момент, чтобы обсуждать наши отношения. Это может подождать. Я здесь для того, чтобы обеспечить твою безопасность. Взамен мне ничего не нужно. По крайней мере, пока.

Камилла отступила на шаг назад и произнесла срывающимся голосом:

— Никаких отношений, ты слышишь? Никаких. Нам нечего обсуждать. Оставь меня одну, Джо! В моей жизни больше нет места для тебя, ты должен это понять. Прошлого не вернуть, тем более что оно оставляет желать лучшего.

В ответ он не сказал ни слова. Просто молча смотрел на нее. Черт, только не это! Камилла почувствовала, что предательская жилка на ее шее пульсирует во всю мощь.

Все время, пока она говорила, ее женское начало реагировало на его близость, причем достаточно бурно. Казалось, в данный момент тело вело отдельный от мозга образ жизни: вспомнило все ощущения, которые когда-то дарила близость с Джо, и теперь тянулось к нему, желая испытать все снова.

— Ты ведь понимаешь, что обманываешь сама себя. — Он говорил это, нарочно не сводя глаз с ее шеи.

Камилла скрестила руки на груди и отчетливо произнесла:

— Я лучше буду регулярно спать с бомжем из приемника-распределителя, чем хоть раз снова окажусь в постели с тобой! Если ты это имеешь в виду.

Несколько секунд Джо молча смотрел в пол, затем произнес тихо и спокойно:

— Мы тут с синьором Муратти поговорили и пришли к выводу, что ему срочно нужно наладить все охранные системы. Но даже после того, как это произойдет, ни он, ни ты не должны оставаться в лавке одни. Для вашей же пользы.

Камилла села в кресло, не в силах больше стоять на ногах. Она прекрасно понимала, что Джо был абсолютно прав. Охранная система у них ни к черту. Но в данный момент они находились в очень тяжелом финансовом положении.

Проще было убедить себя в том, что они в полной безопасности, чем найти деньги на все это.

— Боюсь, что сейчас это невозможно.

— Но это первая необходимость.

— Для нас это — непозволительная роскошь.

— Это первая необходимость, Камилла!

Интересно, он слышал ее или нет? Или для человека, чья семья владеет одной из престижнейших фирм по предоставлению охранных услуг, факт отсутствия денег ничего не значил?

— Мы не можем себе этого позволить. — Камилла на мгновение прикрыла глаза ладонью — усталость давала о себе знать. — Синьор Муратти изо всех сил пытается сохранить лавку для Себа, но с каждым годом это становится все труднее и труднее.

Синьор Муратти жил с дочерью, зятем и внуком. Его жена умерла около пятнадцати лет назад, и вряд ли ему удалось бы пережить эту потерю, если бы не дочь и ювелирная лавка.

Именно им он себя и посвятил.

Со временем дочь выросла, у нее появилась своя семья. Нельзя сказать, что отец стал ей не нужен. Просто синьор Муратти чувствовал себя совсем лишним в их маленьком мирке. Он даже собрался купить себе небольшую квартирку недалеко от лавки и переехать туда. Но все его попытки подобного рода в корне пресекались дочерью, зятем и, в первую очередь, маленьким внуком.

Себастьян наотрез отказался есть, пить и даже разговаривать, когда узнал, что дедушка собирается жить отдельно. Все дело в том, что дедушка был его лучшим другом. Они вместе проводили большую часть дня. Себ мечтал о том, что, когда вырастет, станет хозяином в лавке.

Синьора Муратти очень вдохновляли намерения внука, и он старался уже сейчас как можно большему его научить.

Дочь и зять вообще не интересовались лавкой и были целиком и полностью вовлечены в гостиничный бизнес. Они и отца уговаривали покончить со всем этим и спокойно сидеть дома довольно уже работать. Тем более, что баснословных доходов это не приносит, более того: затраты окупаются с трудом. Но никакие уговоры на синьора Муратти не действовали. Старик говорил, что, если он продаст лавку, ему нечего будет оставить внуку. Вот он и прилагал все усилия, чтобы передать Себу лавку в подходящем для дальнейшего развития состоянии.

— Аукцион должен вернуть вас в колею. — Голос Джо вывел Камиллу из размышлений.

— Да, мы возлагаем на него большие надежды. Но проблема в том, что, сколько бы прибыли он ни принес, этого вряд ли будет достаточно. Охранная система — не единственное здесь, что требует починки и обновления.

Камилла с горечью вспомнила о том, сколько средств нужно для ремонта лавки: проводка, вентиляция, полы… А сколько средств нужно для ремонта комнат, в которых жил синьор Муратти, — об этом даже подумать страшно.

— Я все возьму на себя.

— Вряд ли он согласится. — Об этом Камилла могла заявить с полной уверенностью. Синьор Муратти больше всего на свете любил чувствовать себя в полной независимости, так же как и Камилла. — Гордость никогда не позволит ему принять милостыню от кого бы то ни было.

Услышав это, Джо едва заметно улыбнулся.

— Я знаю, как нужно действовать, чтобы не задеть чувство собственного достоинства человека.

— Не сомневаюсь. В манипуляции людьми тебе уж точно нет равных!

— Ничего другого я и не ожидал услышать.

— У меня нет желания спорить с тобой, Джо.

— Я рад.

— Ты не так меня понял. Я не хочу больше не только спорить с тобой, но и видеть тебя вообще.

— Увы, не все в жизни бывает так, как мы хотим, конфетка.

Конфетка… Так он раньше называл Камиллу, говоря, что на вкус она очень сладкая. Сердце екнуло, когда она услышала это.

— Не смей называть меня так!

— Ну и где драгоценности сейчас? — спокойно спросил Джо, будто не услышав ее слов.

— Я уже говорила тебе, они спрятаны в надежном месте.

— Они уже переданы тебе?

— Да.

— Но твой отец сказал, что они еще находятся у владельца.

— Просто в целях безопасности тот во всеуслышание заявил, что они будут перевезены непосредственно перед аукционом.

— Ты абсолютно уверена в том, что никто больше не владеет достоверной информацией?

— Они в надежном месте, — упрямо повторила Камилла.

— Они — может быть, но не ты.

Он был прав, Камилла отдавала себе в этом отчет. Но что она могла поделать? Когда она всеми силами пыталась убедить владельца коллекции доверить ей аукцион, то нисколько не беспокоилась о своей безопасности.

О том, что коллекция будет продаваться, Камилле удалось узнать совершенно случайно.

Однажды она путешествовала и одновременно подбирала подходящие для их лавки драгоценности.

Венеция — небольшой городок. Все живут только за счет туристов. Ювелирных лавок в нем множество. Соответственно, и конкурентов…

Единственное, за счет чего можно привлечь клиентов, это необычные золотые и серебряные вещички, которые не встретишь на каждом шагу.

А чтобы подобрать такие украшения, нужно не только иметь хороший вкус, но и много путешествовать. Именно этим Камилла и занималась.

Итак, однажды в небольшом индийском городке, выбирая драгоценности в маленьком магазинчике, она разговорилась с продавцом.

Оказалось, что тот знаком с потомком и наследником индийского раджи, который владеет уникальной коллекцией ювелирных изделий, собирается ее продавать и в данный момент занимается поиском подходящей кандидатуры для проведения аукциона.

В тот момент сердце Камиллы забилось с бешеной скоростью. Она тут же начала соображать, как ей лучше представиться и чем привлечь внимание к своей кандидатуре.

Продавец рассказал ей, что потомку раджи хотелось бы найти для аукциона человека, который совсем не известен в светском обществе, чтобы не привлекать к аукциону широкого внимания. Это должен быть начинающий специалист, хорошо знающий свое дело. именно таким специалистом она и представилась. Ей пришлось пустить в ход сначала свое обаяние, чтобы убедить продавца устроить ей встречу с владельцем коллекции, а затем — все свои знания и сообразительность, чтобы убедить того доверить ей такое ответственное мероприятие.

Уже буквально через два дня Камилла и потомок раджи подписали контракт на сумму, при виде которой у синьора Муратти округлились глаза. Пришлось даже накапать ему капель, чтобы у него, чего доброго, от радости не случилось сердечного приступа. Старик несколько дней не мог поверить в такую удачу и все благодарил Бога за то, что тот послал ему Камиллу.

Теперь синьор Муратти ни о чем другом думать и говорить не мог. В принципе, как и Камилла. Этот аукцион дал им надежду на светлое будущее, и они хотели сделать все возможное для того, чтобы эти надежды и мечты осуществились.

Оцепенение, в котором она находилась после потери ребенка и разрыва с Джо, прошло, но Камилла уже не чувствовала потребности в личном счастье. Она готова была сделать все и рисковать чем угодно для человека, который так много значил для нее, — для синьора Муратти.

Пока девушка размышляла, она не заметила, как Джо приблизился и коснулся ее щеки.

Он нежно погладил ее, и от этого прикосновения у обоих побежали по телу мурашки.

Только она открыла рот, чтобы выпалить какую-нибудь резкость, как он наклонился к ней и тихо прошептал на ухо:

— Я больше никогда-никогда не оставлю тебя!

Он вышел из кабинета. Камилла осталась стоять в полном оцепенении.




2


Джо ждал, когда Камилла выйдет из своего офиса, в котором она провела остаток дня, готовясь к аукциону. Все это время Джо и синьор Муратти обсуждали детали, которые были необходимы для улучшения охранной системы в офисе. Также они в подробностях обсудили все меры предосторожности, которые должны были соблюдать сам хозяин и Камилла во время проведения торгов. Время от времени, приняв то или другое решение, Джо говорил по мобильному телефону, отдавая распоряжения насчет необходимого оборудования и его установки.

Вечер был прохладный, тихий и очень приятный, а вот грядущие десять минут не обещали ничего приятного. Камилле предстояло узнать, что он будет сопровождать ее домой. У Джо просто не было другого выхода, хотя он сильно сомневался в том, что Камилла тоже так думает. Он был прав.

Камилла посмотрела на него, словно на умалишенного.

— Ни за что! Даже и не думай об этом. Ты ведь сам прекрасно понимаешь, что это звучит просто смешно. — Девушка так отчаянно трясла головой, что волосы, собранные в хвост, то и дело били ее по щекам. Ее глаза приобрели темно-зеленый оттенок: так было всегда, если она была в ярости.

— Если хоть одна живая душа знает о коллекции, ни ты, ни синьор Муратти не можете быть в безопасности. С ним, по крайней мере, всегда есть кто-то рядом: дочь, зять или хотя бы внук. У тебя же нет никого.

— Да, у меня нет совсем никого. Я привыкла справляться со всеми трудностями одна. Именно поэтому я и сейчас не нуждаюсь ни в чьей помощи, а в твоей — тем более. И то, что ты находишься здесь по просьбе моего отца, не имеет никакого значения. Ты не пойдешь со мной. И точка. — В ее взгляде было столько холода и презрения, что Джо на секунду показалось, будто перед ним стоит незнакомка.

Камилла, которую он знал прежде, никогда ни с кем не говорила с такой холодностью, ее голос всегда был нежным, ласковым. Она сама когда-то говорила, что Джо влияет на нее очень благотворно: ей хотелось творить добро, доставлять радость всем вокруг, чтобы каждый человек на планете чувствовал себя кому-то нужным. Так же, как и она сама.

Теперь же она, даже не взглянув на Джо, прошла прямо к двери. Она понадеялась, что синьор Муратти сам закроет лавочку. Джо, не думая ни секунды, направился за ней.

— Позволь мне подвезти тебя хотя бы до дома! — Джо надеялся убедиться в том, что Камилла благополучно добралась до своей квартиры и беспрепятственно смогла открыть входную дверь.

— Я предпочитаю общественный транспорт! В тот же момент Камилла запрыгнула в уже отправлявшийся автобус, а Джо остался у входной двери лавочки, понимая, что его провели как первоклашку. Она наверняка знает наизусть расписание автобуса и рассчитала, когда нужно выйти из магазина, чтобы успеть как раз к отправлению.

Джо вернулся в лавочку и быстро дал указания одному из людей, прибывших по его распоряжению час назад. Тот должен был ни на минуту не спускать глаз с синьора Муратти и Себастьяна. Затем Джо быстро сел в свой черный джип и догнал автобус, в котором ехала Камилла.

От ювелирной лавки до дома Камиллы езды было минут десять-пятнадцать. Но это на машине, а вот на автобусе ровно шестьдесят четыре минуты. Это были самые долгие шестьдесят четыре минуты в жизни Джо. Он просто обожал быструю езду и терпеть не мог стоять в пробках. Здесь же ему пришлось тащиться через весь город за автобусом, останавливаясь на каждой остановке. Джо ни разу не удалось набрать и половину своей обычной скорости. Он бы предпочел идти пешком, чем так ехать! Одним словом, эта поездка вывела его из себя.

Камилла вышла из автобуса и, неожиданно для самой себя, выругалась, увидев Джо возле своего подъезда. Но потом ей стало немного страшно, когда она, подойдя ближе, увидела его сердитое лицо. Он смотрел на нее так, будто готов был убить.

Но все страхи тут же развеялись. Уж в том, что Джо и пальцем ее не тронет, Камилла была уверена на все сто процентов.

Камилла была настроена решительно. Она не собиралась снова обсуждать с ним одно и то же.

Выбрав точку на входной двери, она, не отрываясь, смотрела на нее, одновременно направляясь к входу. Вот если бы ей удалось пройти мимо него, ни разу не посмотрев ему в глаза, можно будет сказать, что она достойно выдержала это испытание и самое сложное уже позади. Но, увы, ей пришлось остановиться, так как его мощная фигура загораживала проход. Он молчал, но его поза, взгляд и напряженные мускулы шеи говорили за него.

— Не пытайся снова убежать от меня.

— Убирайся отсюда, ты слышишь? Кто ты такой, в конце концов, чтобы говорить мне, что делать? — Теперь Камилла смотрела ему прямо в глаза и не собиралась, как раньше, испуганно отводить взгляд, тем самым давая ему почувствовать некое превосходство.

— В данный момент, сладкая моя, тебе нужен кто-то, кто будет говорить тебе, что делать.

Ты сама ничуть не заботишься о своей безопасности.

— Ну что могло со мной произойти в обычном рейсовом автобусе, а? Банда захватчиков, снайпер, вор, маньяк-убийца — любой из них будет действовать где угодно, но только не в автобусе, полном людей.

— Знаешь, для своих лет ты слишком наивна. — И Джо в мельчайших подробностях обрисовал Камилле несколько примеров «несчастных случаев», которые могли произойти с ней в любой момент. Говорил он, надо сказать, очень убедительно, а в конце добавил:

— И если ты уверена, что твоя квартира защитит тебя от всего этого, назвать тебя наивной дурочкой было бы слишком просто.

— Ты утверждаешь, что кто-то еще знает о том, что коллекция уже находится у нас. Но ведь у тебя нет никаких оснований, чтобы так думать. С чего ты это взял?

— Избежать многих проблем можно только в том случае, если ожидаешь самого худшего.

Да уж, подумала Камилла, еще в те времена, когда она любила Джо, главным его недостатком был категорически пессимистичный взгляд на жизнь и на все, что его окружает. Он всегда видел во всем происходящем лишь плохое, зачастую не замечая самого прекрасного.

— Даже если кто-то знает, что коллекция у нас, он при всем желании не сможет открыть сейф: в него встроен часовой механизм. Вернее не в сам сейф, а в дверь кабинета синьора Муратти. Он сам, даже если провозится с замком всю ночь, захотев войти в кабинет, не сумеет открыть его до девяти утра. Теперь ты понимаешь, почему я так спокойна?

— Камилла, но это вовсе не означает, что вор сначала не попытается взять тебя в заложницы или проделать что-нибудь подобное. Он ведь не знает ничего о месте хранения коллекции вообще и о сейфе в частности. Грабитель может попытаться использовать тебя в качестве источника необходимой информации.

Камилла понимала, что это вполне могло случиться, но ей все же хотелось верить, что все обойдется.

— Отойди, пожалуйста. Я хочу попасть в свою квартиру. — Она приготовила ключи, чтобы, как только появится возможность, не мешкая отпереть дверь.

— Ты не слышала, о чем я тебе только что говорил?

— Я все прекрасно слышала, но я, в отличие от тебя, оптимист. Я не всегда рассчитываю на худшее.

— А я предпочитаю все предусмотреть. Мы зайдем вместе. — Джо показал Камилле ее собственные ключи и улыбнулся.

Она даже не заметила, как ключи оказались у него в руках. Джо всегда действовал неожиданно. Так было и в тот вечер, когда он впервые поцеловал ее. Камилла даже не поняла, как это случилось…

Она попыталась схватить ключи за кольцо, но Джо уже возился с дверью. Открыв ее, он вежливо пропустил Камиллу вперед.

Остановившись в проходе, Камилла протянула руку и, понимая, что делает это напрасно, на всякий случай еще раз попросила:

— Дай мне ключи.

Он проигнорировал ее фразу и двинулся вперед, вынуждая Камиллу либо идти дальше, либо стоять, вплотную прижавшись к нему. Конечно же, она моментально прошла в подъезд.

— К счастью, это охраняемое здание.

— Ты называешь этот дряхлый замок охраной? — Джо рассмеялся. — Ему столько же лет, сколько и дому. А дом, ты сама это прекрасно знаешь, далеко не из новых.

Да уж, этому дому действительно было уже много лет. Камилле он был очень дорог. Ей казалось, что в ее маленькой квартирке царит какая-то особенно умиротворяющая атмосфера. К тому же арендная плата была довольно низкой — для Камиллы это было немаловажно.

Она наотрез отказалась принимать какую-либо помощь от родителей, а синьор Муратти при всем желании не мог платить ей столько, сколько она заслуживала.

— Если ты сторож, не стоит хвастать своими познаниями в этой области. Верни мне ключи.

Я устала и очень голодна. У меня совсем нет сил, чтобы спорить с тобой. Все, чего я хочу, — это поужинать и лечь спать.

— Я не сторож, а специалист по охранным системам.

— Мне все равно. — Далеко не дружелюбным тоном Камилла дала понять, что не собирается повторять свою просьбу.

Джо уверенно подошел к двери и принялся открывать ее.

— Откуда ты знаешь номер моей квартиры? — Камилла была искренне удивлена тем, что он безошибочно нашел ее дверь.

— В наши дни нетрудно раздобыть чей-то адрес, для этого нужен лишь опыт работы с компьютером, сам компьютер и пятнадцать секунд времени. Кстати, за такой же отрезок времени я могу добыть кучу другой полезной и интересной информации. — Он говорил об этом не без гордости. — Да, совсем забыл: что касается номера твоей квартиры, то здесь все гораздо проще. Я узнал его у твоего отца.

— Тогда все ясно. — Камилла ничего не говорила папе о своем любовном приключении и его трагической концовке. Его реакцию на все случившееся нетрудно было угадать, а у Камиллы тогда просто не было сил, чтобы пережить еще и это.

— Ты ведь ничего не рассказывала ему о нас? — Джо будто сумел угадать ход ее мыслей.

— Ни о нас, ни о ребенке. — Камилла сама не понимала, зачем внесла эту ремарку.

— Я тоже ничего не говорил ему ни о том, ни о другом.

— Знаю.

Итак, ее отец находился в полном неведении обо всем случившемся год назад. Он не знал о том, что за тип на самом деле сын его лучшего друга.

Мама Камиллы также ни о чем не подозревала.

В принципе, единственным человеком, который знал обо всем случившемся, был сам Джо.

Именно поэтому Камилле пришлось особенно тяжко в те времена. Она никому не могла излить душу, рассказать о наболевшем, поплакаться, в конце концов… Не могла же она ждать поддержки от злейшего врага.

Джо открыл дверь и вошел в ее квартиру.

Камилле ничего не оставалось, как последовать за ним.

— У тебя очень мило. Мало места, но очень уютно.

Квартирка и впрямь была очень маленькой. В нее вмещались только кровать, шкаф, кресло и небольшой комод. В отделке доминировали желтый и бежевый тона, старательно подобранные Камиллой. Благодаря этому комнатка казалась светлее и просторнее, насколько это было возможно. К тому же в окно часто попадали веселые солнечные лучи, которым, увы, почти никогда не удавалось поднять настроение одинокой хозяйке этого уютного гнездышка.

— Спасибо. — Камилла не сразу отреагировала на его комплимент. Она думала о том, как бы теперь заставить Джо поскорее уйти.

— Сколько тебе нужно времени, чтобы переодеться? Я приглашаю тебя на ужин. Поищем какое-нибудь место, где вкусно кормят.

— А что, в таком виде я с тобой пойти не могу? Слишком просто для тебя, да? — Она не могла не съязвить по этому поводу.

— Меня все устраивает, идем. — Он взял ее за руку, и по телу Камиллы пробежали мурашки. Она боялась его прикосновений как огня.

— Я не говорила, что иду с тобой. — Камилла мгновенно отдернула руку.

— Хочешь угостить меня ужином собственного приготовления? — Он добродушно улыбнулся. — Уже сто лет прошло с тех пор, как я ел твою стряпню. Но я не забыл, что ты превосходно готовишь. Я бы с удовольствием съел все, что бы ты мне ни предложила.

— А я бы с удовольствием закрыла за тобой дверь! — Камилла была просто вне себя от злости. Каков наглец! Чувствует себя здесь как дома.

Раньше он не был таким бесцеремонным. Или, может быть, ей это только казалось?

Может, это любовь так затмевала ей глаза? В любом случае, она не собирается больше терпеть его присутствие в своей квартире.

— Ты ведь уже убедился, что меня здесь не поджидала группа захвата. Можешь идти и спокойно ложиться спать. Если это ускорит твое отбытие, я даже пообещаю тебе, что никому не буду открывать дверь.

— Мне кажется, ты только делаешь вид, что ничего не понимаешь. — Джо нахмурился и скрестил руки на груди.

— Что ты имеешь в виду? — Она прилагала все усилия, чтобы не встречаться с ним взглядом. В ближайшие минут пять-десять он точно не уйдет отсюда.

С каждой секундой квартирка Камиллы казалась ей все меньше и меньше, и вместе с этим, соответственно, уменьшалось расстояние между ними.

— Пока не закончится аукцион, ты ни на секунду не останешься одна. Твоя безопасность под угрозой. И поскольку ты слишком небрежно относишься к своей персоне, кто-то непременно должен позаботиться о тебе. Я возьму эту почетную обязанность на себя. Обещаю быть верным телохранителем.

— Что ты сказал? Верным? Да откуда тебе известно это слово? Верным, ха! Возможно, тебе и удается навязывать людям свое мнение, но только не сейчас. «Верность» — это последнее слово, которым я могла бы характеризовать тебя.

— Я никогда не предавал тебя!

— Еще раз повторяю — нет! — Камилла сделала вид, что не слышала его последних слов.

— Что «нет», сладкая моя? — Джо приблизился к ней на один шаг и нежно погладил ее по щеке.

— Ты не останешься здесь. — Голос девушки дрогнул в тот момент, когда он коснулся ее щеки. Она чувствовала себя кроликом, которого гипнотизирует удав. Камилла не могла даже шевельнуться, одновременно осознавая, что ни в коем случае не должна ему позволять дотрагиваться до себя.

— Я дал слово твоему отцу и собираюсь сдержать его.

— Но мне не нужен телохранитель!

— Синьор Франзони убежден в обратном.

— С каких это пор он начал вмешиваться в мою жизнь? Я давно принимаю решения сама и, как видишь, еще жива и здорова.

— Да, это верно. Ты совсем не такая, как твоя сестра. Ты с детства стремилась к самостоятельности. Независимость — прежде всего, так ведь? Но все же ты не должна позволять своему отцу переживать за тебя.

— Он делает это с самого момента моего рождения.

— А он говорил тебе, что недавно попал в больницу с сердечным приступом?

— Нет… Я слышу об этом впервые. — Камилла сказала это шепотом. Сама того не осознавая, она начала размышлять вслух. — Но почему никто не сообщил мне? Я должна была узнать одной из первых! Почему Тереза, его жена, сразу же не позвонила мне? Мы ведь живем не в каменном веке, стоило только набрать несколько цифр телефонного номера!

— Возможно, они просто решили не волновать тебя.

— Они обязаны были мне позвонить! — Камилла вдруг поняла, что она просто аутсайдер в своей семье. Они переживают вместе все печали и радости, она же — лишь изредка навещает их или говорит по телефону…

Неожиданно в ее памяти всплыл эпизод из детства. Пятнадцать лет назад. Новый год. Ей тогда было десять…

Все дети пансионата, где они учились и жили, готовились поехать домой. Ребята мастерили разные подарки для родных и близких. Мамам решили подарить шкатулки для украшений.

Для этого мальчики сколотили коробочки из тоненьких дощечек, а девочки должны были придать им нарядный вид при помощи красок и ленточек. Трудились охотно и подарки получились просто отличными. Но шкатулка Камиллы была самой красивой, и все это признали.

Перед началом новогоднего бала воспитатели выдали всем девочкам золотистые блестки для того, чтобы они могли себя украсить. Камилла же приклеила свои не на лицо, как остальные, а украсила ими шкатулку для мамы.

Ее мама была такой красивой и заслуживала самого лучшего…

Но когда до Рождества оставалось два дня и в пансионате почти никого не осталось, мама приехала и сказала, что забрать дочь на праздники не сможет. Она подарила ей куклу, начатый флакон духов и, даже не извинившись перед девочкой, направилась к выходу. Камилла догнала ее и вручила свой новогодний подарок.

Глория небрежно чмокнула дочь в лоб, села в машину и уехала.

Рождественскую ночь Камилла провела в доме своей воспитательницы: та, видя, как горько девочка плачет по ночам, взяла ее к себе. Было по-домашнему тепло и уютно, но девочка не могла веселиться со всеми, чувствуя себя чужой.

Воспитательница, видя, что Камилла загрустила, разрешила ей позвонить и поздравить папу.

Когда девочка набрала номер, трубку взяла Мария. Она сразу начала без остановки рассказывать о том, сколько подарков ей принес Санта-Клаус, какая у нее красивая елка, нарядное платье и много гостей… Камилла положила трубку и разрыдалась. Ей так и не удалось поговорить с отцом, да уже и не хотелось… Ведь у него была своя семья, и незачем было его отвлекать.

Кстати, ту шкатулку для драгоценностей, которую Камилла подарила маме, она через год обнаружила в багажнике ее машины. Глория даже не распаковала праздничную обертку и не увидела, как красиво дочь украсила подарок, сэкономив блестки на рождественском балу…

— Теперь ты знаешь. Надеюсь, не собираешься увеличить его шансы снова попасть в больницу с тем же диагнозом? — Джо прервал ее воспоминания.

Камилла вздрогнула, возвращаясь в реальность. Она только сейчас поняла, что отец выглядел не очень хорошо и вел себя не так, как обычно, когда она навещала его в последний раз: редко вставал из своего любимого кресла и очень мало ел. — Несмотря на то, что они с папой были не так уж и близки, Камилла очень любила его.

Это был единственный человек, который хоть иногда говорил ей, что она ему нужна, и проявлял о ней заботу.

— Конечно же нет.

— Тогда я остаюсь. — Он уселся прямо на ковер.

— Знаешь, что? Если папа так беспокоится о моей безопасности, я согласна на телохранителя.

Но только в том случае, если это будешь не ты!

— Я не могу передать тебя кому-то другому.

— Это ты так пошутил, да? Даже и не пытайся убедить меня, что и вправду беспокоишься обо мне.

— Может, хватит, Камилла? Пора бы уже остановиться.

Этот самоуверенный тип просто вывел ее сегодня из себя. Предлагает остановиться. Да даже если бы она захотела, это вряд ли получилось бы. Слишком много боли он ей причинил в свое время. И слишком много слов ей так и не удалось ему тогда сказать. Теперь, когда он рядом, все эти слова готовы потоком обрушиться на его самонадеянную голову, и сдержать этот поток очень трудно…

— Приставь ко мне другого телохранителя.

— Не могу и не хочу.

— Я позвоню папе и скажу, что не желаю видеть тебя рядом с собой.

— И, конечно же, объяснишь ему — почему, не так ли?

Этот вопрос заставил ее положить трубку, несмотря на то что первые несколько цифр номера Камилла уже набрала. Она села в единственное в квартире кресло.

— А с какой стати я должна объяснять ему это? — Казалось, Камилла задала этот вопрос скорее себе, нежели Джо.

— Он хочет для тебя только лучшего. В данной ситуации лучший — я. Он обязательно потребует объяснений, вот увидишь.

Самое ужасное, что он прав. В штате фирмы Кальварес было множество высококвалифицированных охранников. Но вряд ли среди них нашелся бы кто-то, кто мог бы потягаться силами с Джорджио Кальваресом. Это касалось как физической подготовки, так и смекалки.

Еще когда он был совсем маленьким, его отец и дед решили сделать из него настоящего мужчину. И приняли для этого все необходимые меры. Джо учился в лучшей военной академии, занимался с лучшими педагогами и делал большие успехи. Когда он учился на втором курсе, руководство академии выразило желание видеть его в рядах сотрудников секретной службы правительства.

— Тогда мне придется все ему рассказать.

— Камилла, я только что сказал тебе, что в последнее время у него большие проблемы с сердцем. Врач запретил ему смотреть даже телевизионные передачи, которые смогут вызвать выплеск адреналина в кровь. Думаешь, твоя душещипательная любовная история оставит его равнодушным? Разве он так мало значит для тебя?

Камилла еле сдерживала слезы. За что судьба так жестока к ней? Она ведь уже стала постепенно все забывать, и вот опять… Закрыв глаза руками, она еле слышно спросила:

— Зачем ты это делаешь, Джо? Ты ведь уже причинил мне достаточно боли. Достаточно еще на несколько лет вперед. Чего ты добиваешься?

Камилла не сомневалась в том, что своим присутствием он хочет помучить ее. У него это отлично получалось. Наверное, в душе он ликовал. Камилла посмотрела на него и искренне удивилась. Его лицо выражало скорбь.

— Я вовсе не хочу ранить тебя. Я только хочу защитить. Тебе нужна моя защита. Вот и все.

— Да о какой защите ты говоришь? Я сойду с ума в лучшем случае через три дня после нахождения рядом с тобой. — Камилла перешла на крик, не в силах больше сдерживать эмоции. — Когда я вспоминаю прошлое, ты ведь понимаешь, о каком прошлом я говорю, мне не хочется жить, Джо! Мне стоило больших усилий научить себя не думать об этом каждую секунду.

Но когда ты рядом, мне кажется, что все это было только вчера, понимаешь? Я вспоминаю все снова и мне очень больно…

— Внушив себе, что ничего не было, ты вряд ли навсегда избавишься от этих проблем. Всегда найдется что-то, что послужит напоминанием. Нужно просто смириться.

Да что он вообще говорит? Как можно с этим смириться? Ему легко говорить, он наверняка даже и не вспоминал об этом. Он ведь только использовал ее для того, чтобы удовлетворить свои сексуальные потребности!

Камилла понимала, что он не собирается уходить, поэтому из двух зол она решила выбрать меньшее.

— Ты, кажется, хотел пригласить меня поужинать?

— Нам нужно поговорить.

— Я так устала сегодня, что совсем нет сил готовить. — Камилла проигнорировала его последние слова.

Джо понял намек. Камилла дала ему понять, что никакого разговора между ними состояться не может. Его это не очень порадовало — было видно по выражению лица. Тем не менее он не стал развивать дальше эту тему и кивнул.

— Отлично. Если не будешь переодеваться — можем идти.

— Сейчас, только взгляну на себя в зеркало. Камилла проскользнула в маленькую ванную, единственную комнату, где у нее было зеркало.

Джо тяжело вздохнул. Он не думал, что свидание с Камиллой станет для него настоящей пыткой.

Камилла не просто была зла на него — она его ненавидела. Из-за него она потеряла ребенка. В принципе, она этого никогда не говорила, но он все прекрасно понимал сам. С этим он жил целый год, и ему предстояло жить с этим всю оставшуюся жизнь. Но он не может не испытать судьбу и не предпринять ничего, чтобы вернуть Камиллу.

Ему нужно усмирить ее. Уголки его губ дрогнули в лукавой улыбке. Он знал, какой способ подействует безотказно. Постель. Это займет в тысячу раз меньше времени, чем если он будет уговаривать ее. Тем более что это в миллион раз приятнее.

Возможно, она сама и ненавидела его, но только не ее тело. Оно все еще тянулось к нему, несмотря ни на что, делая ее беспомощной. Он видел это, маленькая жилка на шее выдала Камиллу, когда он дотронулся до ее щеки. В общем, он почти не сомневался в том, что ее тело с ним заодно, а это огромный плюс. С таким козырем в руках ему гораздо легче будет вновь завоевать ее сердце…

Он готов был отдать все на свете, только бы снова оказаться с ней в одной постели. Даже женитьба не казалась ему слишком высокой ценой за право обладать Камиллой.

Она вышла из ванной. Вид у нее был усталый, хоть она и постаралась скрыть это при помощи легкого макияжа. Ее волосы были теперь распущены и мягко обрамляли лицо.

— Ты готов? — Ее голос также звучал очень устало. Или нет, скорее безразлично.

Это вряд ли было обусловлено сегодняшними событиями. Просто она изменилась за последний год. Стала холодной и неприступной, как скала. Изменился взгляд, голос, манера поведения. Джо предпочитал прежнюю Камиллу, которая радовалась каждой секундочке жизни и пыталась доставить как можно больше радости всем вообще и ему, Джо, в частности.

— Да, жду только тебя. Ну что, идем?

Какой же он глупец, подумала Камилла. Она ведь могла сделать его счастливым…

Ее отец любил повторять, что Камилла пошла в мать… Может, она и похожа на маму, но есть одна деталь, которая делает их разными: Глория всю жизнь старалась не привязываться к одному мужчине, а вот Камилла с самого раннего детства мечтала о семье, муже, куче ребятишек и собственном доме. Именно поэтому она и почувствовала себя счастливой, когда узнала о своей беременности. Только она рано радовалась…

Джо не мог отвести от Камиллы взгляд. Она казалась ему самой прекрасной и самой далекой на свете. Если бы время можно было вернуть, он непременно женился бы на ней год назад. Даже несмотря на то, что до сих пор, не был уверен в том, что был отцом ребенка.

На тот момент, когда Камилла сообщила ему о ребенке, они встречались всего месяц. Разве такое возможно? Джо с трудом мог поверить в это. К тому же он ни с кем тогда не хотел завязывать серьезных отношений… Каким же он был идиотом!

Джо запер дверь, взял Камиллу за руку, как маленькую девочку, и повел к выходу. Она как бы ненароком несколько раз попыталась высвободить руку, чтобы не чувствовать тепло его тела, как она уже много раз делала сегодня, едва он дотрагивался до нее. Но Джо держал ее слишком крепко. Ей проще было думать, что это всего лишь сон…

— Ну и куда ты меня поведешь? — спросила она безразличным тоном.

— Разве это имеет какое-то значение?

— Вообще-то нет, я спросила просто так. — Ей действительно было все равно. Просто она решила устранить неловкую паузу, возникшую между ними.

— Мне тоже так кажется.

Они зашли в маленький французский ресторанчик, расположенный недалеко от ее квартиры, Камилла сначала не обратила внимания на то, что, когда они вошли, официант проводил их к уже накрытому столику у окна. Но когда принесли ее любимое вино и закуску — маслины, начиненные копченым лососем, ее вдруг осенило: он сделал заказ заранее. Надо же, какой самоуверенный тип!

Первым ее желанием было встать и уйти. Но она не стала этого делать: слишком уютно здесь было, слишком сильно она устала. У нее просто не хватило бы сил сейчас спорить с ним. Более того, она вообще решила сделать вид, что ей абсолютно все равно. И если он ждет ее реакции — зря. В общем, немного поразмыслив, она решила вести себя, словно ни в чем не бывало.

Когда принесли ее любимое блюдо — форель, запеченную в орехах, и салат с отменной французской брынзой — Джо с любопытством начал поглядывать на Камиллу. Она заметила его взгляды, но молча продолжала есть, словно сама только что сделала заказ и в том, что принесли именно это блюдо, не было ничего особенного.

Она так же равнодушно съела творожный десерт и выпила глинтвейн, в который были добавлены настоящие французские специи.

Промокнув губы салфеткой, Камилла вопрошающе взглянула на своего спутника, с которым за все время ужина едва обмолвилась парой слов. Более того, она прилагала все усилия, чтобы не только не говорить с ним, но и не слушать, что говорит ей он, и даже не смотреть в его сторону.

Джо кивнул, давая ей понять, что он закончил и они могут идти.

Через два часа они снова вошли в ее квартиру. Сказать, что оба находились в прекрасном расположении духа после ужина, было нельзя.

Камилла зевнула. Она надеялась как можно скорее проводить своего «гостя» и наконец-то лечь спать.

— Тебе нужно в постель, выглядишь очень устало.

Она согласно кивнула. В это время Джо осматривал ее квартиру. Маленькое раскладное кресло только казалось таким мягким и уютным. Для его двухметровой фигуры оно явно не годилось. Вот на кровати он мог разместиться без проблем, но можно было биться об заклад, что Камилла ни при каких условиях не согласится делить ложе с Джо. Ну что ж, выбора не было, поэтому его взгляд остановился на полу.

— Я полагаю, мне не на что рассчитывать, кроме коврика возле кровати?

Глаза Камиллы, только что буквально слипавшиеся, расширились от удивления.

— Ты что, собрался провести ночь в моей квартире? Ты в своем уме, Джо? Или это очередная попытка вывести меня из себя?

— Камилла, мне кажется, это ты пытаешься вывести меня из себя. Мы ведь уже все обсудили.

И не один раз. Прекрати вести себя как ребенок.

Камилла закрыла глаза и медленно, раздельно произнесла:

— Прекрати молоть чепуху. Мы ни о чем подобном не договаривались.

— Я буду ночевать здесь, пока не закончится аукцион, и точка. — Джо разозлился не на шутку. Больше он не собирается ее уговаривать, будет делать так, как считает нужным.

На самом деле все женщины, с которыми он был знаком, всегда делали все, лишь бы он остался ночевать. Но только не она. Она сводила его с ума. Своим упрямством, непокорностью, красотой и сексуальностью…

Камилла, видя, что он настроен очень решительно, побоялась перечить ему, но в ее глазах настолько отчетливо просматривалось выражение ужаса, что Джо сбавил тон и почти ласково сказал:

— Я здесь не для того, чтобы обижать тебя, а чтобы защищать.

— Это невозможно хотя бы потому, что здесь мало места. Ты не можешь спать на коврике.

— Есть предложения поинтереснее?

Камилла закусила нижнюю губу и смотрела, не моргая, куда-то в пол. Это означало, что Джо прекрасно помнил все до одной ее повадки, что она в оперативном порядке пытается найти какое-то решение. Затем она решительно посмотрела на Джо и уверенным голосом сказала:

— Хорошо, если ты настаиваешь, я согласна, чтобы ты стал моим телохранителем на время проведения аукциона и подготовки к нему.

Но тогда тебе придется выбирать: либо ты снимаешь двухкомнатный номер в отеле на это время, либо спишь возле лифта на раскладушке.

Выбор за тобой.

Джо не колебался ни минуты:

— Я выбираю отель.

— Отлично. Мне нужно ровно пять минут, чтобы собрать все необходимые вещи.

Камилла без разбора кидала вещи в чемодан.

Если бы она осталась с ним наедине в такой маленькой комнате на всю ночь, вряд ли бы ей удалось заснуть. Ей обязательно нужна была дверь, которая поможет ей отстраниться от Джо хотя бы физически. Мысленно это уже вряд ли удастся, по крайней мере, в ближайшее время…




3


Чуть позже Камилла лежала в постели номера люкс. Воспоминания не давали ей уснуть. Подумать только, она потратила столько времени и сил, чтобы избавиться от них, но Джо вернул все на круги своя одним своим появлением.

Тот коротенький отрезок времени был в ее жизни неземным блаженством. Она принадлежала человеку, которого безумно любила и без которого не мыслила своей жизни на тот момент. И она была ему нужна — чувствовала это.

Ей было уютно и комфортно рядом с ним.

Впервые в жизни ей было хорошо жить рядом с кем-то. С матерью она всегда чувствовала себя чем-то обязанной, в семье отца — лишней.

Ей всегда казалось, что они принимают ее существование как нечто неизбежное. Мама — как расплату за грехи молодости, отец — как необходимость искупить перед ней вину. А вот Джо она действительно была нужна. Или ей это только казалось?

Если бы только было возможно повернуть время вспять, она обязательно вернулась бы во времена, когда они были вместе. Когда она любила и чувствовала себя любимой. Это были самые счастливые четыре недели в ее жизни. Она бы с легкостью согласилась остаться там навсегда.

Тогда она не знала о его способности к дезертирству, не ведала унижения от его низкого мнения о ней. Нежелание исполнить свой долг, признать свою ответственность…

В принципе, даже хорошо, что она узнала, на что он способен. Ведь лучше узнать об этом раньше, чем через несколько лет семейной жизни… Если, конечно, он собирался на ней жениться.

Очень горько было, когда она узнала о предательстве человека, который подарил ей столько тепла, заботы, нежности; всего того, о чем она только мечтала с самого детства.

Память вернула ее в то время, когда она впервые поняла, что Джо заинтересовался ею.

Одна богатая дама пригласила Камиллу в Париж поработать на аукционе, целью которого было как можно дороже распродать ее всемирно известную коллекцию брошей.

Эта дама, хозяйка коллекции, проводила выходные в Венеции и заглянула в лавку синьора Муратти. Ей очень понравилось, как ведет себя Камилла, и она предложила ей подработку. Причем, кроме бесценного опыта ведения аукционов, за четыре дня Камилла могла получить гонорар, который синьор Муратти платил ей за два месяца.

Старик, постоянно испытывающий чувство вины из-за того, что не может платить Камилле столько, сколько она на самом деле заслуживает, с радостью отпустил ее.

Было жаркое лето. Для Камиллы стало мучением возвращаться вечером в свой крошечный номер. Дело в том, что кондиционер в ее комнате не работал, поэтому по ночам она просто задыхалась от жары. Когда Камилла в очередной раз вышла из ванной, куда она заходила через каждые тридцать минут, чтобы принять спасительный прохладный душ, раздался телефонный звонок. Сначала она не хотела брать трубку, решив послушать автоответчик. Но в последний момент передумала и ринулась к телефону, даже не успев обернуться полотенцем. В трубке она услышала очень приятный мужской голос:

— Камилла?

— Да, это я. С кем я говорю?

— Добрый вечер. Я — Джо Кальварес.

— Друг моего отца? — Камилла не могла поверить, что Джорджио Кальварес звонит ей в Париже, прямо в отель. Наверняка у него есть для этого какие-то веские причины…

— Надеюсь, что и твой друг тоже.

— Ну да, конечно. Что с ним произошло, Джо?

— С ним?

— Ну да, с моим отцом. Что-то случилось?

Ты меня слышишь, Джо? — Камилле казалось, что сейчас он скажет ей что-то ужасное.

— А что с ним должно было случиться?

— Вообще-то я надеялась узнать это от тебя…

— От меня? С чего бы это вдруг?

— Ну… Ты ведь звонишь мне.

— Значит, ты считаешь, что мужчина может позвонить красивой девушке лишь с одной целью — чтобы обсудить ее папашу?

— Именно так я и подумала. — Она была так рада, что с папой ничего не случилось, что от спада напряжения села на кровать и тут же вскочила. То место на кровати, куда она села, стало совсем мокрым, ведь Камилла подбежала к телефону, даже не успев вытереться.

— Прекрати кокетничать, Камилла. Ты прекрасно знаешь, что нравишься мне.

Вообще-то Камилла этого не знала, поэтому наморщила лоб и попыталась вспомнить, в чем и когда это проявлялось.

— Не знаю… По-моему, ты флиртуешь со всеми женщинами.

— Ты так считаешь?

— Мне так кажется…

Камилла родилась в Америке, так как именно там Глория начала строить свою карьеру.

Затем они переехали в Рим — здесь восходящей звезде было проще, потому что все актеры уезжали из Италии в Америку, а не наоборот. Глория же решила пойти вразрез всеобщему мнению о том, что Италия неперспективная страна. Именно там она решила блистать и быть единственной в своем роде…

Камилла легко выучила итальянский язык и смогла сравнительно часто навещать папу, родиной и местом жительства которого была Сицилия. А так как Джо был сыном лучшего друга отца Камиллы, то, конечно, они были знакомы. Но никогда не были близки…

— Вот видишь, только кажется. Получается, ты меня совсем не знаешь.

По правде говоря, он действительно флиртовал с ней с того самого момента, когда увидел ее прошлым летом, греющуюся на солнышке у бортика бассейна синьора Франзони. Он тут же начал говорить ей что-то о русалках, его глаза при этом задорно блестели.

Камилле всегда нравились высокие брюнеты спортивного телосложения, с блеском в глазах, внушающим трепет. Такие, как из журналов, которые девчонки из ее класса тайком рассматривали на переменах. Джорджио Кальварес был для нее эталоном красоты. Только вот о том, что у них могут завязаться какие-то отношения, она и подумать не могла.

Камилла с юных лет внушила себе, что никогда не вызовет настоящий интерес ни у одного мужчины. Для этого нужно было уметь краситься, вызывающе одеваться, носить короткие юбки и кокетничать. Она же отказывалась делать все это, чтобы не уподобляться подругам своей матери, которые встречались друг с другом только для того, чтобы продемонстрировать какую-нибудь новую вещицу из своего гардероба.

Джо начал оказывать ей всяческие знаки внимания с первого момента знакомства, когда его семья приходила в дом Франзони или наоборот. А так как семьи очень дружили и навещали друг друга ежедневно, Камилла становилась объектом ухаживаний Джо каждый день.

До этого ей никогда не доводилось выслушивать такое количество самых изысканных комплиментов за столь короткий отрезок времени.

— Когда узнаешь меня получше, то поймешь, что я флиртую далеко не со всеми, дорогая. — Голос Джо звучал очень самоуверенно.

— Когда узнаю тебя получше? — Камилле понравилось, как это звучит.

— Ну да.

— Хорошо, договорились.

— Как ты уже поняла, я сейчас в Париже.

Ровно через сорок минут я за тобой заеду и…

— Через сколько? — Он что, хотел, чтобы она начала узнавать его индивидуальные особенности прямо сейчас?

— …и мы поедем ужинать.

— Хочешь сказать, что приглашаешь меня поужинать?

— Разве из сказанного мною можно сделать какие-то другие выводы?

— Ну да. То есть… нет. В общем, я поняла. — Камилла несла полный бред.

Она воспитывалась в доме одной из скандально известных звезд шоу-бизнеса. Но ее собственная жизнь вовсе не была наполнена какими-то яркими, незабываемыми впечатлениями.

Камилла никогда не кокетничала с мужчинами. С самого раннего возраста она видела слишком много и знала слишком много об отношениях между мужчиной и женщиной. Она дала себе слово, что в ее жизни никогда ничего подобного не будет. Только чистые и бескорыстные отношения с мужчинами — вот на что была согласна Камилла.

Надеюсь, он не подумал, что я с ним кокетничаю или намекаю на что-то, кроме ужина, подумала Камилла.

— Вот и хорошо, что поняла. На всякий случай подведем итог. Я пригласил тебя поужинать, и у тебя есть ровно тридцать пять минут на сборы.

Он приехал через двадцать девять минут. Камилла была готова. Он отвез ее в очень дорогой ресторан. Они ели изысканные блюда, пили отличное французское вино, а после ужина немного потанцевали.

Во время танца Джо обнимал ее чуть крепче, чем полагается, но Камилла не возражала.

Напротив, ей это очень даже нравилось. Чувства, которых она никогда раньше не испытывала, переполняли ее. Ей казалось, что ее душа кружит в этом блаженном танце под музыку, отдельно от тела.

Только позже Камилла поняла, что так реагирует тело каждой женщины на близость мужчины, который ей симпатичен: она теряет над собой контроль, душа словно парит в облаках, глаза светятся счастьем. Именно так чувствовала себя Камилла в тот момент.

— Тебе ведь хорошо со мной, верно? — Джо прижал ее к себе еще сильнее. Камилла даже почувствовала, как бьется его сердце.

— Так же хорошо, как, похоже, и тебе со мной. — Она говорила шепотом, так как в горле все пересохло. Сначала ей даже показалось, что она потеряла дар речи. Камилла никогда в жизни так не говорила: тихо, но в то же время очень эмоционально.

— Очень рад слышать это. Особенно мне льстит то, каким голосом ты это говоришь.

Камилла подняла взгляд, чтобы посмотреть в глаза Джо, и поняла, что готова смотреть на него вечно.

— Мне нравится, как ты пахнешь, уверен, что на вкус твои губы слаще меда. — Джо нежно коснулся губами губ Камиллы. В этот момент она поняла, что означает выражение «парить в облаках».

Потом они еще долго танцевали, целовались, пили вино, смеялись, снова целовались и, Камилла точно знала, были счастливы…

— Знаешь, сладкая, мне уже недостаточно только целовать тебя. — Джо с неохотой оторвал свои губы от губ Камиллы. — Поэтому предлагаю прямо сейчас уйти отсюда. Иначе я больше не смогу сдерживать себя, и тогда, можешь мне поверить, в дальнейшем вход в это милое заведение нам будет заказан.

— Вообще-то я слышала, что полиция довольно снисходительно относится к подобным вещам. — Камилла улыбнулась и ласково погладила его по щеке. Скажи ей кто-нибудь три часа назад, что она станет вести себя подобным образом, она посоветовала бы ему обратиться к психиатру.

— Вообще-то мне сейчас не до шуток. Ты прекрасно понимаешь, что я очень хочу лечь с тобой в постель. Прямо сейчас.

И Камилла поняла, что было причиной блеска в его глазах. Похоть… и только. По ее коже пробежал холодок. Неужели он не испытывал ничего из той бури чувств, что испытывала она?

Это было бы большим разочарованием. Камилла отступила назад.

— Что случилось, конфетка?

— Ты сказал, что хочешь со мной в постель?

Прямо сейчас?

— Черт возьми, что это за игры? Мы уже достаточно взрослые и прекрасно понимаем, что следует за поцелуями. Или я ошибаюсь?

У нее и в мыслях не было играть в какие-то игры, только вот Джо, похоже, был убежден в обратном. Он, скорее всего, даже и не догадывался о том, что ее еще никто в жизни никогда вот так, по-настоящему, не целовал. Соответственно, она и представить себе не могла, что именно и как быстро следует за поцелуем. Женская интуиция, неизвестно откуда появившаяся, подсказывала Камилле, что, поведи она себя неверно в данной ситуации, она может легко потерять Джо. Он наверняка привык общаться с женщинами, которые намного сговорчивее. Более того, судя по его чертовски привлекательной внешности, предложения подобного рода поступали скорее с их стороны, чем с его.

— Это ведь наше первое свидание.

— Предлагаешь потанцевать еще пару недель?

— Что значит — еще?

— Мы ведь уже танцевали с тобой ровно две недели в Сицилии, когда ты гостила у отца.

— Но тогда все было по-другому!

— Что значит «по-другому»?

— Тогда мы были просто друзьями. Мы танцевали, когда ты навещал нас вместе со своей семьей либо когда мы с папой гостили у вас в доме. Это ведь были всего лишь дружеские встречи, а совсем не свидания.

— Именно потому, что все происходило на глазах у наших родителей, я не осмеливался даже поцеловать тебя. Обо всем остальном я молчу. Переспав с тобой, я проявил бы неуважение к твоему отцу и всей вашей семье.

— Переспав со мной? Какая самоуверенность!

А ты не думал о том, что я элементарно могла бы отказать тебе?! — Страсть в ее голосе исчезла. Каков наглец! Он даже не сомневается, что если бы…

— Надеюсь, что согласишься сейчас, сладкая моя. — Он прервал ход ее мыслей. — Я страстно желал тебя тогда, так же как и сейчас. С тех пор, как я увидел тебя в доме твоего отца, моим единственным желанием было оказаться с тобой на необитаемом острове. Эти танцы с тобой сводили меня с ума: я не мог поцеловать тебя, обнять так, как я хочу, прошептать тебе нежные слова…

Я и сейчас готов отдать что угодно за все это.

Возможно, я слишком самоуверен. Мне казалось, что и ты испытывала то же самое. Но если ты не готова, просто скажи об этом. Я могу подождать столько, сколько потребуется.

Камиллу поразили не столько слова, сколько интонации, с которыми они были сказаны.

Так мог сказать только человек, который действительно все это пережил. Инсценировать можно что угодно, только не выражение глаз и искренность в голосе. Камилла поняла, что готова пойти за ним куда угодно.

— Тебе придется ждать ровно столько, Джо, сколько займет у нас дорога до дома. — Камилла смотрела ему в глаза и не видела ничего вокруг.

— Тогда идем?

— Идем. — Девушка согласно кивнула.

Они поехали домой к Джо. По дороге он рассказал ей, что у него здесь есть квартира, так как он подолгу живет в Париже, контролируя деятельность филиала компании, которой владеет его семья. Париж был огромнейшим бизнес-центром, и квалифицированные охранные услуги были здесь более чем востребованы.

Он снова поцеловал ее, когда они вошли внутрь, и Камилла опять закружилась в вихре неведомых ей доселе чувств…

Несколько часов спустя Камилла проснулась.

Когда она попыталась шевельнуться, то поняла, что филонила на занятиях аэробикой, так как каждая мышца ее тела болела и ныла, словно она, пролежав без движений год, пробежала сто километров, неся на себе при этом огромный рюкзак.

Джо лежал рядом и мирно спал. В ночной тишине отчетливо было слышно, как он дышит.

Видеть его, лежащего рядом, Камилле было очень странно. Дело не в нем самом, а в том, что до этой ночи она никогда ни с кем не делила постель.

Ее щеки пылали. Еще бы! После всего, что они здесь делали…

Она тихонько выскользнула из-под одеяла и пошла в ванную. Принимая душ, Камилла все еще ощущала на своем теле следы его ладоней.

Она понимала, что еще долгое время ей не удастся смыть эти ощущения со своего тела. На двери ванной комнаты висело огромное зеркало. Увидев в нем свое отражение, Камилла едва узнала себя. Она встретила взгляд другой Камиллы, не той, кем она была до сих пор.

На груди она рассмотрела маленькое темное пятнышко. Она помнила тот поцелуй… Джо словно стал диким, когда она издала свой первый в жизни сладкий стон…

Этой ночью каждый миллиметр тела Камиллы принадлежал ему. Он изменил ее жизнь всего лишь за несколько часов. Ей хотелось, чтобы эта сказка, в которой она оказалась, длилась вечно.

Камилла подумала о том, что влюбилась. И сомневаться в этом не было причины, так как каждая частичка ее тела подтверждала этот факт.

Но что чувствовал Джо?

Без сомнений, он был куда опытнее, чем она. Ему-то было с чем сравнивать. Наверняка он даже не сможет вспомнить всех женщин, которые оказывались в его постели. Интересно, испытывал ли он сегодня ночью хоть что-нибудь, похожее на водопад наслаждения, в котором купалась Камилла?

Джо ничего не сказал и не сделал, чтобы дать ей понять, что Камилла ему не безразлична, что его переполняет не только желание физической близости. Вряд ли он ее любит, как она его. Скорее всего, его интересовал только секс и ничего больше. Вряд ли ночь любви означает для него начало долгих отношений. Толпы женщин увиваются вокруг него; если бы он встречался со всеми, с кем переспал, то наверняка уже попал бы в Книгу рекордов Гиннесса. Она не может обвинять его в этом. Тот факт, что она сама столько лет жила в своем собственном мире, мечтая о принце и одновременно не замечая никого вокруг, не означает, что все поступали так же. Вот Джо, например, яркий представитель тех симпатичных мачо, которые берут от жизни все и в первую очередь стараются оградить себя от любви.

Может, ей стоит одеться, вызвать такси и поехать домой? Таким образом ей удастся избавить его и себя от неловкой утренней сцены.

Когда она заходила в ванную, он точно спал.

Наверняка спит и сейчас.

Камилла выключила свет, прежде чем выйти из ванной. Она немного подождала, пока ее глаза привыкнут к темноте, потом на цыпочках зашла в спальню.

Перед ней стояла сложная задача: собрать в темноте свои вещи, которые были разбросаны по всей комнате.

— Сладенькая моя, почему так долго? Я очень скучал по тебе. Скорее иди сюда!

Камилла замерла в темноте, прекратив собирать с пола все вещи, которые только попадались ей под руку: в ванной она собиралась выбрать из них свои, так как без света это было невозможно сделать.

— Я… Я тут подумала, может быть, мне уже пора…

— Не говори ерунды!

В одно мгновение он оказался рядом. Камилла даже не заметила, как это произошло. Он подхватил ее на руки.

— Значит, ты решила воспользоваться тем, что я сплю, и улизнуть от меня? Даже и не мечтай об этом. Ты остаешься.

— Но…

— Никаких «но»!

Следующие четыре недели она была самой счастливой на свете. На несколько дней им пришлось расстаться, так как Камилле нужно было вернуться домой. Он звонил ей каждый день, каждую ночь, каждое утро и вечер. Затем она снова прилетела к нему в Париж. Вместе они летали в Нью-Йорк: Джо — по делам, а Камилла — за компанию с ним. Им нравилось засыпать и просыпаться вместе. Обоим казалось, что они живут в раю. Но рай стал превращаться в ад, когда Камиллу вдруг стало тошнить за завтраком…

С Камиллой и другими женщинами, которые были у Джо до нее, он всегда, при любых обстоятельствах пользовался презервативом. Исключением в его жизни был только один раз — тот первый раз, когда они с Камиллой приехали из ресторана к нему домой. Тогда, в порыве страсти, он забыл обо всем…

Она искренне обрадовалась, когда узнала.

Мысль о том, что у них с Джо будет ребенок, окрыляла Камиллу.

В тот вечер, когда она собиралась сообщить ему эту потрясающую новость, они собирались устроить романтический ужин со свечами. Джо должен был вернуться из командировки и приехать прямо к ней. Стол был уже накрыт, и Камилла открыла Джо дверь, прежде чем он успел нажать на кнопку звонка.

— Ты скучала по мне, моя сладкая? — Его улыбка была нежной и ленивой.

— Очень.

Джо схватил ее на руки и начал нежно целовать ее губы, шею, лицо… Об ужине никто из них даже не подумал.

Пару часов спустя они все еще были в постели. Ее голова лежала на груди Джо, а он нежно гладил ее волосы, когда Камилла сказала:

— Джо…

— Да, дорогая.

— Мы с тобой никогда не говорили о детях.

— Да, верно. Мы никогда не затрагивали эту тему.

— Ты ведь любишь детей, верно? — Она запрокинула голову, чтобы посмотреть ему в глаза.

— Все сицилийские мужчины любят детей. Джо ответил довольно равнодушно.

— Вот и хорошо. — Камилла улыбнулась.

— Это все?

— Не совсем…

Он перестал гладить ее волосы, его тело замерло, но он не сказал ни слова. Камилла явно нервничала, у нее даже заурчало в животе. Она положила руку себе на живот и сказала:

— Я беременна.

Молчание. Ни одного слова. Ни одного жеста. Ничего не изменилось. Только его дыхание стало чаще.

— Джо! Ты слышал, что я сказала?

— Когда ты узнала об этом? — Его голос звучал так холодно, что по телу Камиллы пробежали мурашки.

— На этой неделе.

— И сразу сказала мне.

— Конечно. Я не собиралась скрывать этого от тебя.

— Этого не может быть.

— Да, я знаю — ты удивлен. Для меня, поверь, это тоже было приятной неожиданностью.

— Да уж, неожиданностью точно. — Его губы скривились в циничной улыбке.

— Я имею в виду, что очень сложно забеременеть от одного раза. Знаешь, что удивительно? По моему циклу это, в принципе, был довольно безопасный день. Это просто чудо.

— Чудо? — Камилла никогда не слышала, чтобы он говорил так резко. — Ты забеременела от другого мужика до того, как встречаться со мной, и называешь это чудом?

У Камиллы в глазах потемнело. Если это был сон, то он был самым страшным в ее жизни.

— О чем ты говоришь? Какой другой?

— Мне неизвестно, кто спал с тобой перед тем, как тебя пригласили поработать в Париже.

— Ты что, хочешь сказать, что я беременна не от тебя?

— Даже не пытайся убедить меня, что это мой ребенок, понятно? — Камилле показалось, что ее полоснули ножом по сердцу.

— Но это так, Джо. — Ей было трудно говорить. Казалось, что ей на грудь надели железную клетку — невозможно было дышать. — Вспомни: в тот первый раз ты забыл о том, что нужно предохраняться.

— О да! Ты и не ожидала такой удачи. Разве не так? А что же настоящий папаша, недостаточно богат? Или не так хорош в постели? Или он просто не хочет иметь с тобой дела? — Джо был просто вне себя от ярости. Казалось, через секунду он начнет крушить все, что попадет ему под руку.

Камилла пыталась что-то сказать, но у нее не получалось связать слова по смыслу. В голове все перемешалось.

— Это не другой мужчина. Другого мужчины не было. Никогда не было никого другого…

— Ты переспала со мной в первый же день.

Так что твои шансы невелики. — Он рассмеялся ей в лицо.

— Но не по моей инициативе.

— Не пытайся разыграть из себя невинность!

— Я ничего не разыгрываю! Я была девственницей! — Камилла готова была умереть от унижения. Она никак не ожидала, что ей придется оправдываться.

— Ложь!

— Я не лгу!

— Я не собираюсь расплачиваться за ошибку, которую кто-то совершил.

— Мой ребенок — не ошибка. — Она инстинктивно закрыла живот руками.




— Может быть. Но не пытайся навязать его мне. Кто знает? Если бы ты была честна со мной, я, возможно, продолжал бы с тобой встречаться и даже поддерживать материально. Если бы только ты была честна. — Он начал одеваться.

— Что ты собираешься делать?

— Я уезжаю.

Она, сама от себя такого не ожидая, вскочила с кровати и подбежала к нему. Обхватив его лицо ладонями, чтобы заставить его слушать ее, она сказала:

— Джо, дорогой, пожалуйста, поверь мне.

Ребенок твой — клянусь тебе. Я очень люблю тебя. Ну какой мне смысл тебя обманывать?

— Я раскусил твою игру. Оставь меня. — Он резко убрал ее руки со своего лица.

— Это не игра. Разве тебе не хочется стать отцом нашего ребенка?

Джо даже не взглянул в ее сторону. Хлопнув дверью, он оставил ее одну. Камилла не могла поверить во все происходящее. Она босиком вышла за ним в подъезд. Он вызвал лифт и, с отвращением посмотрев на Камиллу, сказал:

— Я ничего не скажу твоему отцу. Эта новость просто убьет его. Но даже не вздумай доказывать ему, что беременна от меня. Я не собираюсь покрывать твою ложь.

— А я не собираюсь покрывать твою ложь.

Если ты струсил — так и скажи. Я расскажу папе правду, не собираюсь ничего выдумывать.

— Даже не думай об этом!

В душу Камиллы закрался страх. Неужели он ничего не испытывал к ней, а она, окрыленная любовью, не замечала этого? Если бы он хоть чуточку любил ее, он бы поверил ей.

— Скажи, Джо… Для тебя это был только секс — не больше, да?

— А что еще может быть с такой, как ты?

Она ничего ему не ответила. Просто не смогла.

Все тело пронзила боль. Камилла с трудом закрыла дверь. Ее начало тошнить, и она побежала в ванную.

Джо полулежал в гостиничном кресле, вытянув ноги вперед и подставив под них стул. В руке он грел стаканчик рома, который заказал в номер сразу после того, как Камилла заперлась в своей комнате. Она сделала это, как только они вошли в номер, сказав, что смертельно устала.

В этом он ничуть не сомневался. Она выглядела не просто усталой, а подавленной. Прошел год после того несчастного случая, но она еще переживала. Джо понял это, едва посмотрел в ее зеленые, самые красивые в мире глаза: тоска, грусть, беззащитность и боль — вот что он в них увидел. И все это — по его вине. Он был слишком жесток с Камиллой. Она потеряла ребенка. По его вине.

Он закрыл глаза. Ему никогда не удастся забыть эту картину: Камилла лежит на своей кровати в луже крови…

Она несколько раз звонила ему после той злосчастной ночи. Он клал трубку, едва услышав ее голос. Камилла прилетала в Париж — он отказался встретиться с ней, а когда она пришла к нему сама, не открыл ей дверь. Тогда он даже не испытывал угрызений совести по этому поводу.

Он был не настолько глуп, чтобы поверить в то, что ребенок действительно его. Однажды Сальваторе Франзони обмолвился, что Камилла такая же, как и ее легкомысленная мамаша.

Если бы ее отец не сказал тогда той фразы, возможно, Джо поверил бы в то, что она была невинна до встречи с ним. Она выглядела такой скромницей….

Спустя месяц после той злосчастной ночи Джо понял, что не может спать, есть, пить, дышать без Камиллы. Он никогда в жизни ни по кому так не скучал, как сейчас по ней. Он даже и не думал смотреть на других женщин.

Они все казались ему серыми и неинтересными, а если начинали с ним заигрывать, то и вовсе выводили его из себя.

Черт возьми! Ну почему она хотела убедить его, что это их общий ребенок?

Джо глотнул рома, и в какой-то момент ему показалось, что она не лгала. Даже если это была не правда, он знал, почему Камилла пыталась всеми силами убедить его в обратном: она говорила, что очень любит его, и, вероятно, просто не хотела его потерять.

Любовь никогда ничего не значила для Джо.

Это была сказка, которую выдумали женщины, чтобы завоевать объект своей страсти. Иногда некоторые мужчины делали вид, что верят в эту сказку, чтобы оправдать себя в моменты слабости. Но ведь Камилла заботилась о нем, доказывая таким образом, что он ей не безразличен.

Что бы это ни было — любовь, привязанность или потребность в мужском обществе, — ему было очень хорошо с ней…

Приняв твердое решение вернуть Камиллу, Джо решил поговорить с ней. Когда он позвонил в ее дверь, ему никто не открыл. Она, без сомнения, была дома. Слышно было, как работает телевизор, а Камилла никогда не выходила из дома, не убедившись хорошенько в том, что все электроприборы отключены.

Джо нажал на звонок в третий раз и толкнул дверь. Она легко открылась. Он вошел в ее квартиру. Скорее всего, она в ванной и просто не слышала его звонков, подумал он. Но нет — дверь в ванную была открыта и свет там не горел. Он направился в спальню, чувствуя нарастающее волнение. Вдруг кто-то ворвался в квартиру, пока она спала? Вдруг она ранена или ей стало плохо? За несколько секунд в его голове всплыли все возможные несчастные случаи, которые он только знал.

Он просто ворвался в спальню, готовый к тому, чтобы спасать Камиллу, но там не было никаких грабителей.

Свет от маленькой настольной лампы падал на кровать, на которой лежала желанная им женщина. Ее лицо было мокрым от слез. Она беспомощно стонала…




4


— Камилла? Ты слышишь меня? — Джо встал на колени перед ее кроватью.

— Почему ты здесь? Как ты здесь оказался, Джо? — Ей с трудом удалось открыть глаза.

— Сейчас это не имеет значения. Ради Бога, скажи мне, что происходит?

— Малыш. Я думаю, что это мой ребенок… Она дрожала и на лбу у нее выступил пот.

— Потерпи, моя сладкая. Я вызову врача. Все будет хорошо.

Она ничего не ответила, только снова жалобно застонала. «Скорая помощь», как назло, ехала целую вечность.

— Господи, как больно! — Время от времени со стонов она переходила на крик. Ее голова металась по подушке. Джо ничем не мог ей помочь, только крепко держал ее за руку.

— Потерпи. Осталось совсем немного. Сейчас приедет врач. Ну что же с тобой происходит?

— Не знаю. Я ничего не знаю. — Камилла тяжело дышала, и ее глаза были сейчас широко открыты. Но она ничего не видела от боли. — Я ничего не делала. Это началось совсем недавно…

Джо не знал, что ему сделать, чтобы забрать хотя бы половину боли на себя. Он готов был сделать что угодно, побежать куда угодно, чтобы помочь ей. Но все, что он мог в данный момент, — это всего лишь крепко держать ее за руку и молиться, чтобы помощь пришла вовремя.

Когда приехали врачи, они попросили его отойти в сторону. Но Камилла вцепилась в его руку и начала умолять:

— Пожалуйста, не позволяй им дотрагиваться до меня! Прошу тебя! Если они начнут двигать меня, я потеряю своего малыша!

— Успокойся, дорогая. Ты должна позволить им отвезти тебя в больницу.

— Нет! Нет! Если я встану — я потеряю ребенка. Прошу, не позволяй им поднимать меня.

Умоляю!

— Вам вовсе не обязательно вставать, — попытался уверить ее один из врачей.

Он даже как-то попытался это аргументировать. Но Камилла проигнорировала его слова.

Она умоляюще смотрела на Джо:

— Пожалуйста, не дай мне потерять моего ребеночка! Я обещаю… — Она не успела ничего пообещать ему, так как снова закричала от боли.

— Милая, доверься этим людям. Они хотят тебе только добра, поверь мне.

— Нет же! Это мой ребенок, и я не могу позволить ему умереть. Никто, кроме меня, не защитит его, потому что только мне он нужен.

Только я люблю его.

Джо готов был разрыдаться. Он ничем не мог помочь любимой женщине. Огромный и сильный, в данной ситуации он был абсолютно беспомощен. И от этой беспомощности было в сто раз тяжелее. Он хотел ей что-нибудь ответить, но у него в горле стоял ком.

— Пожалуйста, помоги мне сохранить моего ребенка! Я обещаю тебе — ни один человек никогда не узнает, кто его отец. Мы с ним переедем в Америку. Я никогда больше не побеспокою тебя, только помоги мне сейчас. Прошу!

Не позволяй им заставлять меня встать!

Каждое ее слово резало его, словно лезвие.

Он даже закрыл глаза — так больно ему было слышать все это.

— Что ты такое говоришь, сладкая моя…

Один из врачей поднял покрывало, и они увидели огромную лужу крови, в которой лежала Камилла. Джо прошептал:

— Камилла… Бедная моя!

Она посмотрела вниз и закричала.

Этот крик и сейчас стоял у него в ушах, Он слышал его снова и снова всякий раз, когда вспоминал об этом. Уже целый год. И ему становилось страшно, так как он чувствовал себя виноватым и боялся, что никогда уже теперь не сможет завоевать доверия этой женщины. Самой желанной женщины на свете.

Выкидыш случился еще до того, как ее вынесли на носилках к машине. Даже до того, как приехала «скорая помощь». Врачам стоило больших усилий спасти ее — слишком велика была потеря крови.

Она не замечала его, когда он навещал ее в больнице. Первые два дня он вообще не уходил домой, ночуя в коридоре. Камилла делала вид, что ничего не слышит, когда он просил прощения или целовал ее, говорил, что она нужна ему, или нежно касался ее.

На третий день Джо ушел ночевать домой.

Когда он вернулся в больницу утром, ее уже не было. Она сбежала.

С тех пор он напрасно ее искал. Прошел целый месяц, тридцать дней полной неизвестности… Только через месяц до Джо дошли сведения, что Камилла снова вышла на работу в лавочку синьора Муратти. Джо так и не смог узнать, где она провела четыре недели после побега из больницы.

Камилла проснулась от собственного крика.

Сердце, казалось, вот-вот вырвется из груди, все тело было мокрым от пота. Она попыталась нащупать в темноте выключатель, но вместо этого наткнулась на чью-то руку.

— С тобой все в порядке, дорогая?

Камилла снова едва не закричала. Что Джорджио Кальварес делает в ее спальне? Но потом она сразу вспомнила — он ведь теперь ее телохранитель. Пока не закончится аукцион.

— Просто ночной кошмар. Нет причин для беспокойства.

— Ночной кошмар… — Его голос звучал как-то странно, можно было подумать, что в нем проскальзывают нотки сочувствия. — Тебе приснилось что-то, связанное с ребенком?

— Да. Откуда ты знаешь? — Может, он был отличным охранником, но ни одна система наблюдения не может контролировать человеческие сны. Откуда ему это известно?

— Ты кричала так же, когда узнала, что потеряла его. Ребенка. Я никогда в жизни не забуду и ни с чем не перепутаю тот крик.

— Я тоже. — Камилла сказала это еле слышно, но он услышал.

— Мне очень жаль.

Камилла не спросила, чего ему так жаль. Она прекрасно это знала. Он сотню раз просил у нее прощения в больнице, обвиняя себя в том, что Камилла потеряла своего ребенка. Если бы он хоть раз, один только раз сказал «нашего ребенка» — возможно, она бы простила его.

— Мне тоже очень жаль. — Камилла старалась говорить как можно спокойнее. — Со мной все в порядке. Тебе не о чем беспокоиться. Можешь спокойно идти спать.

Он молча вышел. Ему очень не хотелось делать этого. Он хотел остаться, чтобы защищать ее от всего на свете, в том числе и от ночных кошмаров. Через несколько минут Джо вернулся. Свет в гостиной был включен. Поэтому, когда он открыл дверь, ее спальня тоже тускло осветилась.

Джо наклонился и протянул ей стакан с чем-то, пахнущим алкоголем.

— Это теплый ром. Он поможет тебе крепко уснуть.

Камилла благодарно кивнула и выпила залпом все, что было в стакане.

— Кошмары часто мучают тебя?

— Нет. Просто этой ночью я думала об этом перед тем, как заснуть. — Кошмары не давали ей спать только в первый месяц после выкидыша.

— И я. Тоже думал об этом.

Эти слова заставили Камиллу взглянуть на Джо, но ей не удалось увидеть выражения его лица, так как свет падал от двери, к которой он стоял спиной.

— В том, что случилось, нет твоей вины.

— Разве? — Он отвернулся и подошел к окну. — Доктор сказал мне, что причиной выкидыша стал эмоциональный стресс. Ведь именно я расстроил тебя…

Камилла не могла этого отрицать. Она обвиняла Джо за то, что он не поверил ей, за то, что подумал, будто она пытается его обмануть и приписать чужое отцовство… А в смерти ребенка некого было винить.

— Кто знает — может, это было к лучшему.

— Что? — Он оглянулся и посмотрел на нее.

— Мне не понаслышке известно, что это такое — родиться и расти незапланированным ребенком. Без отца. — Она очень хотела своего ребенка, но в то же время прекрасно понимала, что ему будет очень тяжело. Ведь отец отказался от него еще до рождения…

— Но ты ведь хотела, чтобы он родился. Его голос звучал очень тихо. В то же время Джо говорил очень осторожно и неуверенно, словно боялся сказать что-то лишнее.

— Верно. Но ты — нет. Ребенок мог вырасти и в один прекрасный день спросить меня, где его папочка и почему это он, в отличие от всех остальных детей в школе, обделен отцовской любовью. Я не пытаюсь обвинить тебя. Просто хочу, чтобы ты понял…

— Я мог бы очень хотеть своего ребенка.

Камилла прекрасно понимала, что он до сих пор не верит, что это был его ребенок. Ром уже начал оказывать свое усыпляющее действие, и у нее совсем не осталось сил, чтобы что-то доказывать.

Но Джо явно хотел продолжить эту беседу.

— Разве ты чувствовала, что была обделена любовью отца?

Камилле потребовалось несколько секунд, чтобы не выплеснуть наружу те эмоции и чувства, которые она испытывала к отцу в свой переходный возраст.

— Нет. Я не чувствовала, что он меня не любил. Но я и не чувствовала себя желанной дочерью. Камилла всегда являлась для него напоминанием о свершенной им ошибке, в отличие от Анны Марии. Я была не такой, как все дети на Сицилии, я не вливалась в их семейный круг и всегда чувствовала это Каждое лето, когда я гостила у папы, я чувствовала себя слоном в ювелирной лавке: настолько идеальна была их семья и настолько неуместно в ней мое присутствие.

Джо присел на край ее кровати:

— Ты очень страдала из-за этого?

— Да. — Камилла не видела смысла в том, чтобы отрицать это.

— А как насчет твоей матери?

— Она ненавидела одно только слово «мама», что говорить о самом факте материнства. Но в то же время она считала ниже своего достоинства передать меня на воспитание отцу. Поэтому я всегда училась в пансионатах, которые работали круглосуточно, — то есть я проводила там не только дни, но и ночи. А если мамочка снисходила до того, чтобы забрать меня домой на выходные, то со мной оставались няни.

— Это просто ужасно.

— Да, но мама считала это нормой. На самом деле я ненавидела, когда меня забирали домой.

— Но почему?

— Мою маму всегда окружали одни льстецы.

Ей это нравилось. Можешь себе представить, каково это: жить в окружении людей, которые дни и ночи напролет сюсюкают с тобой, но стоит только отвернуться — они тут же плюнут вслед. Мне очень трудно было жить в подобной атмосфере. Также не очень приятно было наблюдать, как моя мамочка с легкостью пускает к себе в постель разных мужчин, порой даже не зная толком имени нового любовника.

Джо хотелось спросить у Камиллы, почему тогда, если все это было ей так противно, она пошла по стопам своей матери. Но он не стал делать этого — она не говорила с ним так откровенно с тех самых пор, как рассказала о ребенке.

— Именно поэтому ты переехала в Венецию, как только достигла совершеннолетия? Хотелось уехать подальше от матери?

— Угадал.

— Но ведь ты могла переехать к отцу. Почему ты не захотела жить на Сицилии? Он был бы несказанно рад этому.

— Мой папа настоящий сицилиец. Если бы я жила рядом, то ему бы ничего не оставалось, как постоянно заботиться обо мне. Он не смог бы поступить иначе. Более того, папа наверняка настоял бы на том, чтобы я жила с ними.

Вряд ли его семья одобрила бы это.

— Не понимаю, что ты хочешь этим сказать.

— Я хочу сказать, что не стала бы разрушать их семью таким образом. Им и так приходилось каждое лето терпеть мое присутствие в их доме, этого более чем достаточно.

— Но они и твоя семья тоже!

— Нет. — В ее голосе перемешались упрямство, грусть и сожаление. — Я никогда не чувствовала себя членом их семьи.

Джо был в смятении. Он просто не мог понять, почему Камилла так считает. Девушка, которая нашла в себе достаточно сил и настойчивости, чтобы практически в одиночку возродить бизнес синьора Муратти, выглядит растерянной и подавленной из-за того, что не находит себе места в собственной семье…

Этот вопрос продолжал терзать Джо и на следующий день, когда он отвез Камиллу на работу.

Она была необщительна, всю дорогу изучала какие-то бумаги и не смотрела в сторону Джо.

Но зато враждебность по отношению к нему, по сравнению со вчерашним днем, заметно уменьшилась. Джо отметил для себя, что это большой прогресс.

— Ты уже занялась рассылкой приглашений? — спросил он, когда парковал машину возле ювелирной лавки.

— Да, сделала это в первую очередь. Некоторые даже уже успели ответить. Даже если они не приедут, это все равно отличный способ для нас напомнить о себе.

— Мне нужен список всех приглашенных с их адресами.

— Хорошо.

— Ты перестала быть агрессивной.

Камилла постаралась как можно быстрее открыть дверь — еще до того, как Джо успеет обойти машину и сделать это вместо нее. Довольная своим успехом, она выпрыгнула из его огромного джипа и, не глядя на Джо, спокойно ответила:

— Не вижу смысла в том, чтобы ссориться с тобой каждые пять минут. Аукцион уже через две недели, и, когда он закончится, ты навсегда исчезнешь из моей жизни. — Она быстрым шагом направилась в лавку и не слышала, как он пробормотал себе под нос:

— Даже не надейся!

Камилла тщательно обдумывала свое поведение относительно Джо. Ей казалось, что лучший способ дать ему понять о своем отношении к нему — это просто-напросто игнорировать его. Но этот способ оказался не самым подходящим. Ей волей-неволей приходилось общаться с ним, что-то рассказывать, пояснять.

Они остались вдвоем в лавке. Оставалось совсем недолго до закрытия, поэтому синьор Муратти уже ушел домой. Охранники, которые весь день устанавливали оборудование, тоже ушли, так и не закончив свою работу, — при всем желании невозможно было выполнить все приказания Джо за один день. Джо был не очень доволен, но никто не мог ничего поделать — они весь день возились только с проводкой, на установку камер и остального охранного оборудования совсем не осталось времени.

Камилла весь день предпочитала придерживаться выбранной манеры поведения и не замечать Джо. Она старалась держаться от него подальше, делала вид, что не слышит, как синьор Муратти и Джо обсуждали ее в ее же присутствии. Когда возникала необходимость и синьор Муратти приглашал ее принять участие в обсуждении какой-либо меры предосторожности, она находила различные предлоги и отказывалась беседовать с ними.

Джо весь день отдавал различные приказания не только охране, но и синьору Муратти и Камилле. Они должны были выполнять все, что он говорил. Джо соглашался работать только на таких условиях. Камилла даже не смотрела в его сторону, когда он обращался к ней. Просто делала вид, что ничего не слышит. Но, тем не менее, беспрекословно выполняла все его поручения и просьбы.

Она также сделала вид, что не слышит, как он заказывает столик на двоих в ресторане, в котором они очень любили ужинать год назад.

Для этого Джо почему-то решил воспользоваться именно служебным телефоном, стоявшим в двадцати сантиметрах от того места, где сидела Камилла.

И она решительно отодвинула в сторону руку, протягивавшую ей маленькую золотую брошку в виде розочки.

— Я не ношу броши.

— Ты ведь говорила, что с агрессивностью покончено…

— Мне неприятно находиться с тобой рядом.

Я старалась делать вид, что тебя здесь нет. Но ты весь день делаешь все, чтобы убедить меня в обратном! Разве я не права? — Постепенно Камилла перешла на крик. Казалось, она вот-вот набросится на Джо с кулаками.

Он поднял вверх брови и улыбнулся:

— Надо же! Ты отлично меня знаешь! Тебе сразу удалось раскусить меня. Я и не думал, что это будет так легко.

— Прекрати паясничать! Почему? Почему тебе так хочется причинять мне боль? — Она пристально смотрела ему в глаза.

— У меня вовсе нет желания ранить тебя. Я просто хочу, чтобы ты не делала вид, будто меня нет в твоей жизни. Ты — моя.

— Для чего ты все это говоришь? — Камилла не могла поверить своим ушам. Казалось, Джо сошел с ума.

— Я хочу, чтобы ты знала, что у меня на уме.

— Я не принадлежу тебе. Ты отверг нашего ребенка и теперь пришел ко мне с подобными заявлениями! — Она ни за что не сможет простить его. Даже через сто лет.

— Я не отвергал нашего ребенка.

— А что же, по-твоему, ты сделал? Ах, ну да! Конечно! Я совсем забыла: ты отверг того ребенка, отцом которого, по твоему мнению, не являлся. Хотя у меня не было других мужчин, кроме тебя. Никогда не было! Но тебе было удобно представить все именно так. Поздравляю, ты нашел отличный выход из ситуации.

Даже не пришлось успокаивать собственную совесть, верно я говорю? — Камилла ненавидела себя за этот момент слабости, но не смогла сдержаться. Вся боль и горечь, которую она столько времени переживала одна, теперь вылилась на него — человека, который превратил ее жизнь в ад.

— Ты заявила мне, что беременна, когда мы встречались только месяц! Как я мог поверить тебе? Разве такое возможно? Или я похож на идиота? Думаешь, мне приятно было осознавать, что незадолго до того, как мы начали встречаться, ты делила постель с кем-то другим?

— Я не собираюсь ничего тебе доказывать и оправдываться. Ты мне никто. — Камилле было очень больно слышать его обвинение в очередной раз. Она ведь ни разу не дала ему ни единого повода подумать, что у нее был кто-то другой. — Ты просто не хотел поверить в то, что ребенок твой, потому что я ничего не значила для тебя.

— Тебе не известно, чего я хотел!

— Мне все известно. Твои действия говорили за тебя. Тебе не хотелось нести никакой ответственности за свои поступки.

— Твой собственный отец сказал мне, что ты такая же, как твоя мать. Никто не знает тебя лучше, чем твой отец. — Джо будто бы оправдывался. — Он рассказал мне, что ты пошла в нее. А Глория Стар известна всем не столько своими ролями и актерскими способностями, сколько количеством любовников.

— Папа сказал, что я такая же, как Глория? — Это был удар ниже пояса. Камилла не могла поверить, что это правда.

Они с папой всегда доверяли друг другу, хоть и не были особенно близки. Камилла знала, что может на него положиться. Он прекрасно понимал, как Камилла относится к образу жизни своей матери. Они ведь столько говорили об этом! Как он мог! А Камилла так любила его…

Еще одно предательство в ее жизни…

Наверняка у него даже язык не повернулся бы сказать что-то подобное о своей любимой, законнорожденной, сицилийской доченьке Марии Джо смотрел на нее сочувствующим взглядом Уловив этот взгляд, Камилла холодно сказала:

— Нечего меня жалеть! Мой отец так же заблуждается, как и ты. Но меня это не волнует, слышишь? Меня это не волнует! Мне просто уже давно пора задуматься: может, я доверяю вовсе не тем, кому следовало бы?

Она уже взрослая женщина и не собирается заботиться о том, чтобы у ее добропорядочного папочки было о ней хорошее мнение. Если два мужчины, которых она любила, считают, что она шлюха… Это их проблемы.

Несколько раз Джо открывал рот, чтобы что-то сказать, но не решался. Он тяжело вздыхал и проводил ладонью по лбу. Потом повернулся и направился в кабинет синьора Муратти.

Камилла проводила его взглядом и вдруг увидела, что дверь приоткрыта. Ей казалось, что синьор Муратти плотно, как всегда, закрыл ее перед уходом.

Двадцать минут назад она должна была отнести драгоценности в сейф, как делала это каждый день. Из-за разговора с Джо она задержалась, драгоценности все еще лежали в лавке… В памяти Камиллы почему-то всплыли все истории о возможных нападениях, которые рассказывал ей Джо. В этот самый момент трое мужчин в масках выскочили из-за двери. У одного из них в руках было ружье.

Джо, не раздумывая ни секунды, одним ударом выбил ружье у него из рук и повалил его на пол.

Сбив второго с ног ударом левой руки, он прокричал Камилле:

— Быстро иди в кабинет и закройся там!

Камилла помчалась в кабинет, но в какой-то момент остановилась. Она оглянулась и увидела, что, пока Джо расправлялся с двумя бандитами, тот, у которого было ружье, поднялся с пола и направился им на помощь.

— Джо, сзади! — Она закричала что есть мочи.

— Я справлюсь, только уйди! Закройся в кабинете!

— Я тебя не оставлю!

Джо крепко выругался. Его взгляд упал на людей, которых он свалил на пол. Один из них пытался встать. Камилла вновь испуганно закричала:

— Скорее, Джо, идем же! Здесь наверняка есть кто-то еще! — Камилла понимала, что он не захочет подвергать ее риску, поэтому твердо добавила:

— Я не собираюсь запираться внутри кабинета, если ты останешься снаружи. — Она сделала шаг вперед в доказательство того, что говорит чистую правду.

В следующие несколько секунд Джо удалось снова свалить обоих грабителей: одного из них он ударил ногой по голове, второму же досталось дверью, которую Джо нарочно толкнул именно в тот момент, когда преступник был рядом.

Затем он быстро направился к Камилле. Схватив за плечи, он грубо затолкал ее в кабинет и захлопнул дверь снаружи. Камилле не удалось ни криками, ни мольбами заставить его остаться.

Черт! Она теперь сидит тут в полной безопасности и не имеет ни малейшего представления, что происходит за стеной. У нее сердце обливалось кровью, когда она слышала глухие удары и выстрелы. Это просто ужасно, что в комнате нет ни окон, ни дверей, ни даже маленькой щелочки, чтобы подсмотреть, что происходит. Снова выстрелы! И опять глухие удары… Ей казалось, что прошел как минимум час после того, как все стихло, прежде чем скрипнул засов на двери и ключ в замке начал поворачиваться.

Когда Камилла увидела в дверях Джо, она облегченно выдохнула. К счастью, он был жив!

Джо попытался набрать какой-то номер на своем мобильнике и чертыхнулся:

— Батарейка села!

— Не волнуйся, это очень тихий квартал и выстрелов здесь никто никогда раньше не слышал. Наверняка кто-то уже вызвал полицию.

Уверена, что даже не один человек.

— Ну скажи мне, почему ты начала упрямиться в такой момент, а? — Джо устало смотрел на нее, будто родитель на провинившегося озорника.

— Мне кажется, что упрямился кто-то еще.

Хотел доказать непонятно что неизвестно кому.

Они могли убить тебя! — Осознав, что это могло произойти на самом деле, Камилла перешла с крика на шепот. — Они могли застрелить тебя!

Ну почему ты сразу не заперся вместе со мной в кабинете? Почему? Один выстрел — и все!

Тебя бы уже здесь не было… — Она закрыла лицо руками, едва не разрыдавшись.

— Тебя бы это расстроило?

— Да. — У нее тряслись руки, а глаза были широко открыты от ужаса.

— Ну все, успокойся, моя сладкая. Со мной все хорошо. Это ведь моя работа. — Джо обнял ее и нежно поглаживал по волосам.

— Ты что, всегда так рискуешь жизнью? еле вымолвила она, сдерживая слезы.

Конечно, она прекрасно знала, где он работает. Но ей ведь никогда прежде не доводилось видеть, чтобы он вот так, за считанные минуты, расправился с тремя вооруженными преступниками. Камилла полагала, что Джо сидит себе спокойно в офисе и раздает приказания: кому куда поехать и что охранять.

— Но ты ведь прекрасно знаешь, владельцем какой компании я являюсь.

— Вот именно! У тебя есть персонал, которому ты платишь за риск. — В ее голосе звучало неподдельное беспокойство.

— Именно это я и делаю. Но бывают в моей практике исключения, когда я не могу положиться ни на кого, кроме себя.

— И как часто такое случается? — Камилла высморкалась в платок, который Джо протянул, ей.

— Это первый раз. — Джо продолжал гладить ее по волосам.

— Все ясно. Просто не смог отказать лучшему другу своего отца и пошел на то, чтобы рисковать собственной жизнью. Лучше бы ты поставил профессионала охранять меня. — Она хотела сказать — кого-нибудь, кого она не любила. Раньше.

Джо взял ее лицо в свои ладони, заглянул ей в глаза и тихо сказал:

— Никому на свете я не смог бы доверить тебя.

— Потому что таким образом хочешь искупить преследующее тебя чувство вины. — Она даже не сомневалась в этом.

— Это свойственно всем нормальным людям — стараться искупить вину.

Вообще-то ей не нужно было ни его сочувствия, ни помощи, ни извинений. Она много размышляла раньше о том, вспоминает ли он ее. Затем она сделала для себя вывод, что ей все равно — скучает ли он, или ему плевать на нее.

Камилла просто вычеркнула этого человека из своей жизни. Но сегодняшнее происшествие выбило ее из колеи.

Джо прижал ее к себе так сильно, что Камилле даже стало трудно дышать.

— Я очень боялся за тебя. Мне так тебя не хватало. Если бы с тобой что-то случилось, я не знаю… Даже не хочу думать об этом. Забудь.

Тебе ведь неприятно все это слушать.

— Все нормально. Главное, что все обошлось. — Она уткнулась лицом в его широкую грудь, ей было уютно и тепло.

— Я больше не могу сдерживать себя.

— Что? — Она говорила еле слышно.

Джо начал целовать ее руки, волосы, лицо…

Камилла даже не думала останавливать его. Огонь страсти просто сжигал ее в этот момент.

Они не заметили, как раздался характерный щелчок, — дверь заперлась.




5


Она и не думала отталкивать его. Не смогла бы, даже если бы очень захотела. Камилла прекрасно знала, что будет жалеть, но ей было плевать. Потом, все потом. Сейчас ей было очень хорошо рядом с мужчиной, которого она любила… раньше, когда-то очень давно…

Он дотронулся губами до ее губ, и Камилла вспомнила вкус его поцелуев. Ее тело потянулось к нему.

Руки Джо ласкали ее тело, и Камилла купалась в наслаждении от его поцелуев и прикосновений. Она даже сладко застонала.

Джо подхватил ее на руки и посадил на прямоугольный сейф. Они ни на секунду не прекращали целоваться.

Ее юбка зацепилась за край железного сейфа, и из-за этого ноги почти полностью обнажились. Джо начал гладить нежную кожу ее бедер, задрав юбку еще выше. Камилла даже не собиралась его останавливать.

Напротив, она хотела чувствовать его тело, кожу, хотела ощущать его присутствие каждой клеточкой своего тела. Она расстегнула его рубашку и дотронулась до его груди. В ту же секунду Джо стянул с нее блузку; их тела соприкоснулись…

— Я хочу тебя, конфетка. — Джо, казалось, не говорил, а рычал.

Камилла ничего не смогла ответить — ее рот был закрыт поцелуем, но по тому, как страстно она целовала его в ответ, было ясно, что она тоже страстно желает Джо.

— Какая же ты сладкая… Твой вкус сводит меня с ума. — Он целовал ее шею и не мог оторваться.

Эти слова, которые он столько раз говорил ей прежде, когда они были вместе, разбудили все неприятные воспоминания. Боль, унижение, страх, обида… Все это разом всплыло в памяти Камиллы.

— Наверное, я надеялась только на свою сладость, когда пыталась навязать тебе чужого ребенка.

— Не думай об этом сейчас, — прошептал он умоляюще.

Конечно, он просто сексуально озабочен. Ему все равно, что будет потом… Главное — удовлетворить свою животную похоть.

— Я не могу об этом не думать, — прошептала Камилла, закрыв глаза.

— Давай просто поговорим об этом в другой раз.

— Другого раза не будет.

Джо затих. Не слышно было даже его дыхания. В кабинете стояла режущая слух тишина. Джо сделал пару шагов назад.

— У нас есть общее прошлое и настоящее.

И обещаю сделать все, что в моих силах, чтобы у нас было общее будущее. — Джо говорил это так, что было видно: он принял такое решение не только что, а давно, в результате долгих размышлений.

— У нас с тобой не может быть никакого общего будущего. И никакие силы, даже сверхъестественные, здесь не помогут.

— Я хочу, чтобы ты стала моей женой.

Год назад эти слова сделали бы ее самой счастливой на свете. Сейчас они не значили ровным счетом ничего.

— А-а, понятно. Только женитьба сможет успокоить твою благородную сицилийскую душу.

Да уж, наверное, тебя просто загрызла совесть, раз ты согласен пожертвовать своей бесценной свободой.

— Прекрати.

— Забудь об этом, ясно?

— Ты ведь хотела стать моей женой.

— Я не… — Камилла не успела договорить, так как он закрыл ее рот своей рукой.

— Не лги мне. Ты хотела стать моей женой, иначе не сказала бы мне о ребенке. Разве я не прав?

— У меня не было причин скрывать, что скоро ты станешь отцом.

— Действительно. Все складывалось отлично.

На тот момент мы уже были любовниками, наши семьи дружат много лет. Я просто обязан был на тебе жениться… Все выглядело более чем естественно.

— Тогда я хотела этого, сейчас — нет.

Он молча поднял с пола блузку Камиллы и протянул ей:

— Оденься, иначе все повторится снова.

Камилла, стыдливо глядя в пол, взяла блузку и растерянно натянула ее на себя. Что за черт?

Как она могла с такой страстью отвечать на его поцелуи?

Почему у этого человека так легко получается манипулировать ею?

Джо нервно натягивал пиджак. Ворот рубашки он оставил расстегнутым, так как никогда не носил галстук.

Рабочие уже успели наладить кондиционер в комнате, поэтому на духоту жаловаться не приходилось. Но, несмотря на это, Камилле все равно не хватало воздуха — ей казалось, что кабинет каждую секунду уменьшается в размерах и дышать становится все труднее и труднее.

Дышать тем же воздухом, которым дышит он…

Камилла старалась делать вид, что не замечает его присутствия. Ее ноги, шея, губы горели. Казалось, что своими прикосновениями Джо оставил на ее теле огненный след.

Она направилась к умывальнику, который был встроен в стену в углу кабинета и отгорожен от остального помещения ширмой. Камилла зашла за ширму, наклонилась и умыла лицо прохладной водой. Зеркала поблизости не было, но девушка чувствовала, что ее щеки пылают, а волосы растрепаны. Да уж, видок у нее точно не из лучших. Она попыталась снова собрать волосы в пучок, но поняла, что сделать это без расчески и зеркала не удастся.

Плюнув на все, она вышла из-за ширмы и едва не уткнулась прямо в его грудь. Все это время он стоял рядом. Ждал. Она обошла его слева.

— Если тебе нужен умывальник — пожалуйста.

— Когда мне было семнадцать, у меня была девушка.

— Это неудивительно, Джо. Не сомневаюсь, что девушки начали увиваться за тобой гораздо раньше. Они всегда стаями слетались к тебе, словно пчелы к бочке с медом.

Джо продолжал свой рассказ, будто не услышав ее саркастического высказывания, его голос звучал при этом подавленно:

— Ее звали Кити Свифт. Я считал ее самой прекрасной и сексуальной на свете. Она была на пять лет старше меня и уже довольно опытной.

Камилла совершенно не могла понять, зачем он рассказывает ей все это. Тем не менее она с интересом, который все же пыталась скрыть, ждала продолжения истории.

— Она соблазнила меня уже на первом свидании.

Камилла фыркнула, показывая тем самым, что не очень-то верит ему. Он кивнул головой, понимая, что она не могла отреагировать на эту фразу иначе.

— Бедняжка! И с тех самых пор тебе все время приходится брать инициативу на себя, чтобы не становиться больше объектом соблазнения.

— Прошу, дай мне рассказать. Это очень важно. Оставь свои едкие замечания и преждевременные выводы на потом.

— Прости, что врываюсь в твои приятные воспоминания.

— Еще раз повторяю: это важно. Дослушай до конца и поймешь, почему я так вел себя по отношению к тебе год назад.

— Хорошо, я внимательно слушаю. — Она скривила губы и нахмурила лоб, давая понять, что хочет, чтобы он поскорее закончил, и что ей совсем не интересно, какого рода оправдания он приготовил.

— Мы встречались у нее на квартире ровно шесть месяцев. Потом она заявила, что ждет от меня ребенка.

— Ты, вне всякого сомнения, ей поверил.

— Да. — Джо никак не отреагировал на сарказм в ее голосе.

— Готова поспорить, сначала ты переговорил с ее отцом и убедился, что тот не считает свою дочь шлюхой.

— Твой отец никогда так тебя не называл!

Черт! Зачем она сказала ему это? Теперь он поймет: слова отца очень ранили ее. Все усилия, приложенные, чтобы показать, что ей глубоко плевать на них, пошли насмарку. Но она просто не смогла сдержать себя…

— Да или нет — меня это не волнует. Извини, что прервала тебя. Можешь продолжать свою душещипательную историю об этой Свист.

— Не Свист, а Свифт. — Джо понял, что она нарочно перепутала буквы, он заметил, как ее губы еле заметно дрогнули в самодовольной улыбке. — Она была для меня не просто девочкой на одну ночь.

— Но и твоей женой она тоже не была. Конечно, не родилась еще девушка, достойная того, чтобы выйти за тебя замуж.

Джо продолжил:

— Нет. Она не стала моей женой. Но я собирался на ней жениться.

— Надо же, как ей повезло!

— Она тоже так считала. Моя семья очень богата. Я являюсь единственным наследником своего отца. К тому времени мне вот-вот должно было исполниться восемнадцать, Кити прекрасно понимала, что я скоро стану руководить компанией.

— Хочешь сказать, она использовала тебя в корыстных целях? Могу предположить, тогда ты также сделал вывод, что ребенок не твой.

— Ты права.

— Ты был в этом уверен? — Камилла прищурила глаза.

— Да. Это был не мой ребенок. Сто процентов… Отец был просто в бешенстве, когда узнал о моем намерении жениться на Кити. Как он только ни пытался отговорить меня: уговорами, угрозами выгнать из дома… Но все было бесполезно: я даже и не думал отступать от своего решения.

— Он не хотел, чтобы ты женился на матери своего ребенка? Это не очень похоже на твоего отца. Может, конечно, я не настолько хорошо его знаю…

— Он просто был убежден, что это не мой ребенок.

— Ясно. Это у вас семейное.

Джо смотрел на Камиллу и не слышал ее язвительных комментариев. Ему очень хотелось снова дотронуться до нее, поцеловать, обнять покрепче… Но он слишком хорошо ее знал — в данный момент ни к чему доброму это не приведет. В лучшем случае он просто получит оплеуху.

— Он действительно был прав.

— Ну конечно! Кто бы сомневался!

Джо отметил про себя, что она стала намного жестче. Откуда в ней взялось столько язвительности и сарказма? Неужели он так плохо ее знал? Или причина была все та же?

— Отец установил за ней слежку, в ходе которой выяснилось, что она почти семь лет встречалась с одним мужчиной. Этот мужчина женился на молоденькой учительнице за неделю до того, как мы с Кити начали встречаться.

— Это вовсе не доказывает, что ребенок был не от тебя.

— Это нет. Но анализ крови — да. — Джо медленно ходил по кабинету взад и вперед. Он очень нервничал и не мог стоять на месте.

— Анализ крови? — Камилла не смогла сдержать удивления, она шагнула в ту сторону, где стоял Джо, боясь пропустить хоть слово из его рассказа.

— У нее была угроза выкидыша, и врачам пришлось брать кровь у еще не родившегося ребенка, чтобы спасти ему жизнь. Каким-то образом моему отцу удалось раздобыть результаты анализов. Группа крови ребенка не совпадала ни с моей, ни с группой крови Кити.

— И он сразу же сказал об этом тебе.

— В ту ночь, когда я собирался бежать с Кити и жениться на ней вопреки его воле.

— Что она делала, когда вы встретились?

— Она плакала. Извинялась. Отец ребенка не собирался бросать свою жену. Родители от нее отказались, когда узнали о ребенке.

— Она была просто в безвыходном положении.

— Да.

— Как ты поступил?

— Я дал ей денег, чтобы она могла уехать и начать новую жизнь.

— И что с ней случилось дальше? Ты интересовался, как сложилась ее жизнь? Жива ли она? Я не поверю, что ты просто бросил ее в беде.

— Я бросил тебя… — Джо стоило больших усилий сказать это.

У него даже не хватило смелости посмотреть в глаза Камилле, чтобы увидеть ее реакцию. Но ему важно было знать, что она поняла — с этой горькой правдой он жил весь год и не находил себе места.

— Мы сейчас не говорим обо мне. Мы говорим о Кити и ее дальнейшей судьбе.

— Через год после рождения ребенка она вышла замуж. Насколько мне известно, очень удачно.

— Для нее эта история закончилась счастливо.

— Но не для меня.

— Ты любил ее?

— Мне было хорошо с ней.

— В постели? Так же, как было хорошо со мной?

Джо не хотелось выяснять их отношения сейчас, когда они только что поговорили о Кити.

Это должно было обсуждаться отдельно.

— У нас с тобой все было по-другому.

— Конечно, по-другому! Ее ты поддержал хотя бы материально.

— Я рассказал тебе все это, чтобы ты поняла мою тогдашнюю реакцию. Это было слишком неожиданно. Когда обожжешься на молоке — начинаешь дуть на воду. У меня ведь совсем не было времени подумать. И к тому же…

— К тому же мой папочка с твердой уверенностью сказал, что я — вылитая Глория.

— Да. — Джо понял, что совершил большую ошибку, рассказав Камилле о разговоре с синьором Франзони.

Камилла была на грани срыва. Год назад судьба жестоко отыгралась на ней за грехи другой женщины. Разве она виновата? За что ей все это?

Что она такого сделала, чтобы так страдать?

За эти два дня ей слишком много пришлось пережить. Нападение на лавку было сущим пустяком по сравнению со всем остальным.

Сначала она узнает, что у ее отца был инсульт, затем — что он считает ее такой же падшей женщиной, как и ее мать. Если бы можно было искусственно вызвать у себя приступ амнезии — она сделала бы это, даже не задумываясь.

Ну почему она должна страдать из-за ошибок других людей? При том, что сами люди, совершившие эти ошибки, жили припеваючи.

Взять, например, ее легкомысленную мамашу: разве она была недовольна образом своей жизни? Да предложи ей кто-нибудь сто миллионов долларов, дом на острове и мужа-красавца в придачу — она ни за что не пожертвовала бы ради этого своей свободой. Глории абсолютно плевать, что говорят о ней окружающие. Она живет ярко, наслаждаясь каждым мгновением своего существования…

А расплачиваться за это приходится Камилле. Она с детства слышала, как воспитатели, соседи, родители, няни одноклассников шушукались о ее маме. Ей было очень стыдно, но поделать маленькая девочка ничего не могла. Она могла только молиться по ночам и просить Бога, чтобы он надоумил маму не забирать Камиллу домой на очередные выходные и не навещать ее. Бог часто ей помогал…

Разве когда-нибудь Камилла дала повод своему отцу подумать о ней такое? Во время своего пребывания у него в гостях она наотрез отказывалась говорить о матери. Ей просто было стыдно о ней говорить. Это ведь не значило, что Камилла покрывает и одобряет ее деяния…

Теперь вот оказалось, что она расплатилась и за грехи Кити Свифт, которая сейчас жила без забот и хлопот вместе с мужем и ребенком где-нибудь во Флоренции. А ведь именно из-за нее Джо наотрез отказался верить Камилле, заявив, что они еще слишком мало встречаются и ребенок не от него.

— Спасибо, что рассказал мне. — Камилла понимала, что для него это было своего рода оправданием. — Теперь нам придется сидеть здесь до самого утра. Я ведь рассказывала тебе, что в замок встроен часовой механизм. Его можно будет открыть только утром.

Как и многие ювелиры, синьор Муратти оборудовал кабинет как некое убежище, в котором он или другой владелец лавки смогут спрятаться во время ограбления. Здесь, кроме умывальника, находился маленький холодильник, в котором синьор Муратти время от времени обновлял запас продуктов.

Единственной проблемой было то, что сейф был оборудован таймером. Открыть его раньше девяти утра не мог никто. Разве что представитель компании, которая установила эту дверь.

— Бедный синьор Муратти! Они наверняка забрали с, собой все драгоценности, что остались в зале. Ему, конечно, выплатят страховку, но вряд ли он решится снова открыть лавку. — Камилла подумала, что все это очень печально.

Особенно после того, как она и синьор Муратти приложили столько усилий, чтобы не дать делу погибнуть…

— Они пришли за старинной коллекцией, а не за современными побрякушками. Вряд ли они взглянули на кассу или витрины перед тем, как сбежать. Это не просто воришки, а профессионалы. У них все продумано.

— Хорошо, что хоть коллекцию они не тронули. Мы не должны отменять аукцион. Это незаменимый шанс для синьора Муратти спасти свое дело.

— Пока не тронули.

— Ты что, думаешь, они осмелятся сунуться сюда снова? Брось! Они ведь теперь точно знают, что лавка под охраной. — Камилла открыла холодильник, чтобы посмотреть, что там есть из еды.

Джо улыбнулся, протянул руку и нежно погладил ее по щеке:

— Какая же ты наивная!

Камилла наклонила голову в сторону, чтобы избежать его прикосновения.

— Камилла, девочка моя, ты там? — Голос синьора Муратти глухо раздавался откуда-то издалека.

Джо подошел к двери, наклонился к замочной скважине и прокричал:

— Это Джо, синьор Муратти! Камилла со мной!

— С вами обоими все в порядке? Вы не ранены? — Синьор Муратти был очень напуган. Это можно было легко понять, несмотря на железную дверь.

— Нет, мы не ранены. С нами все в порядке.

Вы можете открыть дверь?

— Нет, детки. К сожалению, я не могу этого сделать. Замок оснащен таймером. Как же я рад, что вы живы и здоровы!

— Синьор Муратти, может, обратиться в компанию, которая устанавливала замок?

— Компания развалилась два года назад. Хозяин умер, а его сын не захотел продолжать дело! — виновато прокричал синьор Муратти.

Джо отошел от двери и тихо выругался. Затем снова наклонился к замочной скважине и прокричал в ответ:

— Это значит, что вы не сможете вытащить нас отсюда до самого утра?

— Да, дети. Но зато в девять утра вы сможете выйти. Осталось совсем немного — сейчас уже почти восемь вечера. — Синьор Муратти понимал, что это звучит не очень ободряюще. Он был искренне рад, что не может смотреть им в глаза, говоря все это.

Джо снова выругался себе под нос. Из-за двери доносились голоса, но слов было не разобрать. По некоторым, обрывкам фраз Джо догадался, что синьор Муратти говорит с местной полицией.

— Спроси его о драгоценностях, — попросила Камилла, кусая губы.

Джо снова прижал губы к небольшому отверстию и прокричал:

— Синьор Муратти, Камилла хочет поговорить с вами! — Джо уступил ей место.

Камилла подошла к металлической двери, все еще надеясь на то, что Джо был прав, хотя понимала — это нереально, эти мерзавцы наверняка все унесли с собой.

— Синьор Муратти, простите меня! Я не успела отнести драгоценности в сейф до того, как они ворвались.

— Да, я видел. — По его тону нельзя было сказать, что он очень расстроен.

— Они… все унесли с собой? — Камилла понимала, что в данной ситуации никого, кроме нее, винить нельзя. Она должна была вовремя отнести драгоценности в сейф.

— Нет, моя девочка. Все на месте. Им нужна была коллекция.

— Джо так и подумал. — Камилла облегченно вздохнула и улыбнулась. Выходит — они отделались испугом.

Она хотела сказать Джо спасибо, но передумала. Вместо этого, повернувшись в его сторону, она спросила:

— Что же нам теперь делать?

— Позволь мне поговорить с ними.

Камилла отошла в сторону и слушала, как Джо отдает приказания через замочную скважину. Это выглядело немного смешно, но все беспрекословно ему подчинялись. Он распорядился, чтобы два человека немедленно приехали в лавку и оставались там до самого утра.

Камилле еще удалось обменяться с синьором Муратти парой фраз перед тем, как он ушел и обещал вернуться ровно к тому времени, когда сейф можно будет открыть.

Настроение у Камиллы поднялось, она заметно повеселела. Теперь она знала, что с остальными драгоценностями все в порядке. К тому же синьор Муратти убедился в их с Джо безопасности. В общем, можно было уже ни о чем не волноваться и заняться ужином, тем более что она была очень голодна.

В холодильнике она нашла немного голландского сыра, крекеры, маслины, консервированную морковь в винном соусе, ананасы в собственном соку и несколько бутылочек минеральной воды.

Камилла заметила небольшую тумбочку в углу и решила использовать ее в качестве стола.

Выдвинув один из ящиков тумбочки, она с радостью обнаружила там бумажные тарелки и пластмассовые вилки — это означало, что им не придется есть руками.

Камилла аккуратно расставила все баночки и тарелки на тумбочке так, чтобы обоим было удобно брать то, что они захотят.

Джо не сказал ни слова, пока она старательно собирала этот скромный ужин и сервировала тумбочку, оборудованную под стол. Когда она закончила, Джо открыл две бутылочки воды и протянул одну из них Камилле. Затем, когда они расселись по разные концы импровизированного стола, он тяжело вздохнул:

— Да, сладкая моя! Это ничуть не похоже на тот ужин в шикарном ресторане, который я заказал для нас на сегодняшний вечер.

Когда Камилла вспомнила список блюд, которые он заказывал по телефону, у нее потекли слюнки. Но она хладнокровно ответила:

— У нас нет выбора.

Черт! Джо сидел прямо напротив нее, и она видела каждый мускул на его груди, обтянутой тонкой рубашкой. Ей не очень нравилась эта картина. Вернее, сама картина ей, конечно, нравилась, но он мог заметить, куда Камилла все время поглядывает.

— Что тебе известно о заболевании моего отца? — Камилла положила ломтик сыра на крекер, украсила сверху маслиной и отправила этот аппетитный бутербродик в рот.

— Это не так уж опасно, если он будет следовать рекомендациям доктора, а родные оградят его от стрессовых ситуаций. — Казалось, в этот момент Джо думал о чем-то другом.

— А что произошло несколько недель назад?

— У него был сердечный приступ. «Скорая» забрала его в больницу. Я лично говорил с врачом, он сказал, что это только цветочки. Самое страшное впереди, если он не откажется изменить свой образ жизни.

— И как он сам на это отреагировал?

— В последнее время Сальваторе стал меньше работать, делать зарядку, есть больше овощей и фруктов.

— Я уверена, его вторая половина за этим строго следит. — Камилла знала, что ее мачеха без ума от отца.

— Ты права.

— Я только до сих пор не могу понять, почему она ничего мне не сказала.

— Я не знаю.

Если бы Камилле не пришлось скрываться от Джо в прошлом году, она обязательно навестила бы отца и была в курсе его дел. Закончив ужинать, они очень быстро расправились с грязной посудой: в умывальнике была теплая вода.

Убрав за собой, они уселись на пол. Хорошо, что у синьора Муратти полы были хотя бы не бетонные. Камилла обхватила колени руками и положила на них голову, но тут же подняла ее, услышав голос Джо:

— Спать здесь будет не очень удобно.

Она знала, что в тумбочке есть надувной матрас. Но он только один. Каким образом его делить — неизвестно. Понадеявшись на благородство Джо, она сказала:

— Здесь есть один надувной матрас. Нам было бы удобнее сидеть на нем, чем на твердом полу.

Джо удивленно приподнял брови:

— Но мы ведь сможем и спать на нем.

— Да.

— Нам придется спать вместе.

— Да.

Увидев, как самодовольно он улыбается, Камилла почти уже твердо решила спать на полу.

Но потом вдруг решила, что вовсе не должна страдать из-за какого-то сексуально озабоченного типа.

— Ни на что не рассчитывай, ясно? Только попробуй дотронуться до меня — я могу врезать так, что мало не покажется. Соответственно, ты сразу слетишь на пол, где тебе и придется провести остаток ночи. Я не шучу. Ты слышишь? — Брови Камиллы были воинственно сдвинуты…




6


Посторонний наблюдатель мог рассмеяться до слез, услышав, как хрупкая девушка угрожает огромному амбалу физической расправой.

Джо еле удалось сдержать смех. Он только пожал плечами и одобрительно кивнул головой:

— Хорошо, что ты сразу прояснила ситуацию.

Камилла достала матрас. Она очень надеялась, что синьор Муратти позаботился и о насосе, но тщетно: насоса нигде не было.

Джо с улыбкой взял матрас от запыхавшейся Камиллы и принялся надувать его дальше.

Он почувствовал вкус ее губ. Черт возьми, подумал Джо, да это более чем романтично. Нужно благодарить судьбу за такой случай. Ему было очень забавно смотреть, как Камилла изо всех сил старается вдуть в матрас как можно больше воздуха. В этот момент она напоминала ему маленького упрямого ребенка, захотевшего всего за одну минуту своими силами надуть громадный воздушный шар.

Пока Джо с силой вдувал воздух в матрас, Камилла проделывала какие-то немыслимые упражнения, якобы помогающие восстановить дыхание. Эти упражнения она вспомнила из курса йоги, который когда-то пыталась освоить.

В какой-то момент Камилле подумалось, что память ее подводит, что она делает вовсе не те упражнения. Они, конечно же, были из курса йоги и все такое… Вот только способствовали почему-то не улучшению дыхания, а повышению чувственности…

Они принялись надувать матрас по очереди.

Каждый раз, принимая матрас из рук Джо, Камилла понимала, что сейчас снова почувствует вкус его губ на своих губах. Вкус, который сводил ее с ума, заставлял терять над собой контроль. И она была готова биться об заклад, что Джорджио Кальварес чувствовал то же самое, когда принимался надувать этот дурацкий матрас сразу после нее.

Наконец-то! Им все-таки удалось его надуть.

Джо заткнул отверстие пробкой и положил матрас на пол.

— Жаль, что здесь нет карт или чего-нибудь подобного. Могли бы поиграть перед сном.

— Тебе что, скучно со мной, конфетка?

— Да нет же. Я просто имела в виду, что мы могли бы таким образом скоротать время и вообще… — Камилла не знала, что говорить дальше. Не понимала, для чего она вообще начала оправдываться.

— Могу предложить несколько способов отличного времяпровождения. Ты не пожалеешь, обещаю.

— Даже и не думай об этом! Что ты за человек! Мы все уже обсудили! Выброси эти мысли из своей головы!

— Надо же! Я и не знал, что ты так негативно относишься к интеллектуальным играм. В города, например…

Хорошо, что здесь темно, подумала Камилла. Он не видит, что она покраснела. Каков негодяй! Сам ведь навел ее на эту мысль.




Они начали играть. Джо все время выигрывал. Камилла очень устала: накануне ночью она плохо спала, да и денек выдался не таким уж легким. После того, как она зевнула шестой раз подряд, Джо решительно заявил:

— Ну вот что, тебе уже пора ложиться, иначе синьор Муратти не сможет тебя завтра разбудить.

— Ты тоже ложишься? — Камилла даже и не думала возражать ему.

— Я ведь не хочу сидеть один, молча, в темноте, да еще на холодном полу. Тем более что прошлой ночью мне не удалось выспаться.

— Извини, это из-за меня. — Она вспомнила, что это ее ночной кошмар разбудил его.

— Не бери в голову. Это длится уже год.

Камилла пролепетала что-то сочувственное, но не очень уместное, вроде «это просто ужасно», и прошла в «ванную», чтобы умыться перед сном. Через пять минут, когда она вышла из-за ширмы, Джо снова ждал ее. Он тут же протянул ей свою рубашку со словами:

— Возьми! В ней тебе будет спать гораздо удобнее, чем в твоей одежде.

— Не стоит беспокоиться! Мне удобно. — Камилла понимала, что на самом деле он прав.

— Не упрямься, Камилла!

— Моя одежда меня вполне устраивает.

— Ты ведь терпеть не можешь спать в чем-то, что прикрывает тебе ноги.

— Этой ночью придется переступить через себя. — Тот факт, что он вспомнил столь интимную подробность, не заставил Камиллу изменить своего решения.

— В этом нет необходимости. — Джо накинул льняную рубашку ей на плечи. — Камилла…

— Да?

— Я ничего не добиваюсь. Я просто хочу, чтобы тебе было удобно.

Камилла молча взяла его рубашку и вернулась за ширму. Стянув юбку и блузку, она быстренько надела его рубашку, едва не утонув в ней.

Джо сразу заявил ей, что будет спать ближе к краю. Вообще-то Камилла выбрала это место для себя. Но она ведь не озвучивала своего решения раньше, так что теперь не было смысла спорить.

Устроившись у стенки, она обнаружила, что он подложил свою куртку, чтобы ей не дуло от стены. Она сделала вид, что не заметила этого.

Она прекрасно понимала, что находилась бы в более выгодном положении, не спи она у стены. В любой момент могла бы отодвинуться от него и плевать, что ей пришлось бы лежать на полу. Зато так было бы надежнее…

Камилла как можно сильнее попыталась вжаться в его куртку, чтобы оставить Джо побольше места на матрасе: таким образом, возможно, ей удастся избежать его касаний…

Через пару минут он вышел из «ванной».

Разместившись на матрасе, он по-хозяйски подложил одну руку Камилле по голову, а второй обнял «ее, словно они все еще продолжали встречаться.

— Джо!

— Не вредничай! Матрас очень маленький, и ты сама прекрасно понимаешь, что только в такой позе можно будет уснуть по-человечески.

— Но мы уже обсудили…

— Я обещаю, что не буду приставать к тебе!

Поверь мне!

Только она собралась привести еще какой-то веский аргумент, как Джо нежно коснулся губами ее губ и прошептал:

— Тес! Все — спим.

И ни слова больше. Джо не шевелился и ничего не говорил. Только его мерное дыхание раздавалось в тишине. Минут через пятнадцать Камилла полностью расслабилась. Она почувствовала себя в полной безопасности. Теперь ей было по-настоящему тепло и уютно. Впервые за долгие двенадцать месяцев она спокойно уснула, не боясь ни ночных кошмаров, ни воспоминаний…

Когда девушка открыла глаза, в кабинете было очень темно. Хоть глаз выколи. Через несколько секунд она вспомнила, где находится, но не могла понять — что не так. Потом она выяснила — рядом не было Джо. Она прислушалась и поняла, что он находится где-то поблизости. В тишине было еле различимо его дыхание.

— Джо?

— Да.

— Почему ты не спишь?

— Ты не поверишь, но мне снятся кошмары. — Он усмехнулся.

— Почему не поверю?

— Я ведь знаю, какого ты обо мне мнения.

Камилла закатила глаза, показывая, что он не прав. Но, к сожалению, в темноте этого не было видно.

— Кошмары мешают тебе спать?

— Я хочу тебя.

— Знаю.

— Я не могу находиться рядом с тобой просто так. Я хочу тебя, как никого и никогда.

Страшнее пытку и выдумать нельзя: лежать рядом с самой желанной женщиной на свете и не сметь даже коснуться ее… После разрыва с Кити я поклялся себе, что никогда не буду зависеть ни от одной женщины. И вот, пожалуйста…

— Просто тебе не нравится терять над собой контроль.

— Я много лет подряд учился порядку и дисциплине и был хорошим учеником.

— И вдруг какая-то женщина одним своим появлением переводит тебя из разряда отличников в этой области в двоечники. И тебе трудно с этим смириться.

— Я не боюсь.

— Не боишься чего, Джо?

— Я не владею собой, когда ты рядом. Но мне это почему-то нравится. Моим телом, мыслями и действиями руководишь ты.

— Жаль, но я ничем не могу помочь тебе.

— Ошибаешься, кое-чем можешь.

Она тихо рассмеялась:

— Не думаю, что секс из жалости может доставить удовольствие.

— Ты была бы приятно удивлена.

Этот человек сводил ее с ума одним лишь звуком своего голоса. Что уж говорить о его поцелуях или прикосновениях! Как хорошо, что в комнате темно. Он не видит предательски пульсирующую жилку на ее шее, горящие щеки, помутневший от желания взгляд…

Камилла знала способ охладить свое разыгравшееся воображение: она напомнила себе, что рядом с ней человек, который предал ев год назад. Ее и их общего ребенка.

Хотя… Он ведь вернулся. Камилла до сих пор не могла понять, почему он оказался рядом в ту ночь, когда случилось несчастье?

— Почему ты вернулся тогда, Джо?

— Ты говорила, что ждешь от меня ребенка.

— Но ты отказался от этого ребенка.

— Спустя месяц я понял, что это не имеет значения.

— Что именно?

— Если бы я женился на тебе — ребенок мог бы стать моим.

— Хочешь сказать, что признал бы чужого ребенка, женившись на мне?

— Да.

— Но ты ведь не женился на Кити!

— Я был молод, горяч. И она врала мне.

— Ты был уверен, что и я врала.

— Ты сама верила в это. Это разные вещи.

Камилла не смогла не сказать этого:

— Это был твой ребенок.

Джо долго молчал. А когда слова сорвались с его губ, это было вовсе не то, что Камилла ожидала услышать.

— Я поступил низко.

— Да.

— Мне жаль…

— Мне нет дела до твоей жалости.

— Знаю.

Услышав историю о Кити Свифт, Камилла поняла, почему Джо так поступил. Подобный» случай научил бы каждого мужчину быть осторожнее, недоверчивее и внимательнее. Да еще ее собственный папочка подлил масла в огонь, заявив о ней такое…

Но это не оправдывало Джо целиком и полностью. Если бы он любил ее — он не стал бы сомневаться в ее словах. Не бросил бы ее в такой ситуации. С любимыми так не поступают. Никогда.

— Ты уже давно так сидишь?

— Не знаю.

— Я могу уступить тебе матрас и лечь на полу.

Мне достаточно будет твоей куртки.

— Нет. Не надо.

— Сейчас не очень-то подходящий случай, чтобы разыгрывать из себя благородного рыцаря. Тем более ты в этом не нуждаешься. Тебе не нужно завоевывать женщин, они сами готовы падать к твоим ногам.

— Мне нужна одна. Которая гонит меня с матраса.

— Я не гоню. Ты ушел, сказав, что тебя мучают кошмары.

— Думаешь, стану тебя соблазнять?

— Я ничего не думаю. Это ты навоображал себе неизвестно что и теперь сидишь из-за своих страхов в темноте, на холодном полу.

— Навоображал, страхи — все это больше подходит для пугливой одинокой старушки.

Камилла не смогла сдержать короткий смешок.

Затем она чуть не вскрикнула от неожиданности: Джо незаметно подошел и прикоснулся губами к ее шее. Прямо к пульсирующей с бешеной силой жилке.

— А вот мне кажется, ты не против, чтобы я тебя соблазнил.

Сначала Камилла даже не смогла отреагировать: она была поймана с поличным. Он знал, как ее раскусить.

— Н-нет… — Камилла сама понимала, что это прозвучало не очень-то убедительно.

— Повтори это снова. Скажи четко и ясно, что не хочешь, чтобы я целовал тебя, ласкал, дотрагивался… — Джо покрывал поцелуями ее шею.

— Конечно, я хочу. Я вполне здоровая женщина, и мое тело адекватно реагирует на мужчину, лежащего рядом в постели. Но проблема в том, что тело не всегда выбирает то, чего хочет сердце, мозг, душа. Понимаешь, телу все равно.

— Ну и пускай. Я согласен даже на это.

В этот момент Камилла поняла вдруг, что все еще его любит. Несмотря на все обиды и горести…

Она любит этого человека и всегда будет любить. Ей хотелось закричать — слишком тяжело было это осознавать. Она не хотела его любить, это было ее наказанием. За что? Камилла отвернулась к стене.

Джо поцеловал ее в уголок губ. Он весь дрожал.

— Ну не прогоняй меня, милая! Какая же ты сладкая… Позволь мне доставить тебе удовольствие.

В этот момент ее мозг перестал работать.

Просто отключился. Такова была ее реакция на голос Джо и его тон. Такой многообещающий…

Камилла повернула голову, и губы Джо тут же слились с ее губами.




7


Камилле хотелось прокричать ему о своем желании, наслаждении и любви… Она наслаждалась вкусом его губ, близостью тела, запахом кожи: все это просто сводило ее с ума.

Когда они с Джо начали встречаться, он открыл для нее мир наслаждений. Мир, в котором на второй план отходит все, кроме чувственности, желания, жажды продолжения всего этого…

Камилла была твердо убеждена, что такое не повторится никогда. Все, что положено ей судьбой, она уже испытала.

И вот опять. Она снова отрывается от земли и парит в облаках… Сказать, что это просто удовольствие, — не сказать ничего…

Глаза Камиллы были широко открыты, но она ничего не видела. Она могла только ощущать каждый мускул, каждую жилку на его груди, по которой скользили ее ладони. Она ощущала, как бьется его сердце под ее рукой.

Джо ловко расправился с пуговицами на собственной рубашке, которую вечером надела Камилла. Когда его ладони коснулись ее обнаженной груди, он застонал от удовольствия.

Камилла аккуратно расстегнула молнию на его брюках. Тело Джо начала бить мелкая дрожь.

Она тут же остановилась и начала покрывать его грудь поцелуями — легкими и незаметными, словно прикосновения бабочки. Джо попытался снять брюки, но она остановила его:

Камилла всегда предпочитала делать это сама, таким образом устраивая ему сладкие пытки.

Джо гладил ее по волосам.

Прошло около десяти минут, прежде чем Камилла все-таки сняла с него эти злосчастные брюки. Джо уже тысячу раз пожалел, что сам не разделся полностью перед тем, как ложиться спать.

— Ты просто хочешь свести меня с ума, конфетка.

— Думаешь? Тогда, может быть, лучше прекратить все это? — Камилла хитро улыбалась. — Только скажи…

— Нет. Продолжай. Я согласен стать сумасшедшим.

Продолжая в таком же духе — устраивая сладостные пытки — Камилла полностью раздела его. Казалось, их тела накалены до предела и если они соприкоснутся — вспыхнет молния.

В некоторые моменты Камилле хотелось прокричать, как ей хорошо. Но она не могла.

Не потому, что не хотела, просто не могла физически. Она могла доставить ему ответное удовольствие и только так показать, как ей хорошо…

Они кружились в вихре наслаждения, и обоим хотелось, чтобы это продолжалось как можно дольше.

Спустившись наконец на землю, Джо в тысячный раз поцеловал Камиллу в губы и прошептал:

— Мне этого мало.

— Что? Чего же ты хочешь?

— Тебя. Я хочу всю тебя. Всю. Твой смех по утрам, улыбку, голос… — Джо ласково гладил ее волосы. — Ни одна женщина не устраивала меня так, как ты, моя сладкая.

Камилла никак не отреагировала на комплимент. Ее тело все еще купалось в неге наслаждения. И говорить было попросту лень.

Затем Джо встал с матраса.

— Ты куда?

— Я хочу видеть тебя.

Камилла услышала щелчок выключателя. Джо зажег свет. Неожиданно весь кабинет наполнился ярким светом.

Джо замер, не в силах двинуться с места. Он с восхищением смотрел на Камиллу. Ее волосы разметались по матрасу, щеки горели румянцем, губы были алыми от поцелуев.

— Восхитительно! Ты стала еще прекраснее!

Ангел во плоти. Ты способна соблазнить даже камень, не делая ничего.

Когда Джо год назад начал осыпать ее комплиментами, Камилла сперва чувствовала себя немного неловко. Но потом привыкла к тому, что он всегда говорит то, что думает, и ей это стало очень и очень нравиться. Вот и сейчас она не без удовольствия слушала все это.

То, что Джо включил свет, позволило и Камилле как следует рассмотреть его. Из-за света, падающего на Джо сзади, его кожа казалась еще смуглее. В данный момент он напоминал ей статую Давида: сильный, мускулистый, очень стройный и непринужденный.

— Джо!

— Да?

— Ты не мог бы на секундочку подойти ко мне?

И снова они в полной мере насладились друг другом, стараясь растянуть удовольствие.

Когда Камилла уже начала засыпать, Джо тяжело вздохнул.

— Что-то не так?

— Нет, моя сладкая. Все так. Как в сказке.

Камилла была полностью с ним согласна. Она положила голову ему на грудь, и ей показалось, что она самая счастливая женщина на свете. О, как жаль, что ночь — короче дня…

Джо прошептал что-то еще, но Камилла уже не слышала — она крепко спала.

Когда она открыла глаза, то первое, что она увидела, — это улыбающееся лицо Джо.

— Доброе утро, конфетка!

В памяти Камиллы тут же всплыли все картины минувшей ночи. Черт возьми! Она не только позволила ему любить себя, но еще и умоляла, чтобы он не прекращал ласкать ее.

— Откуда ты знаешь, что уже утро?

— У меня есть часы.

— А-а. — Камилла смотрела в пол. — Ну и который час?

— Восемь пятнадцать. Мы поздно заснули.

Нечего напоминать об этом, сердито подумала девушка. Она и так все прекрасно помнит.

Конечно, теперь ему есть чем гордиться. Восемь пятнадцать, он сказал? О Боже! Меньше чем через час синьор Муратти откроет дверь.

Если бы он смог сделать это сейчас, то сразу догадался бы, чем это они всю ночь занимались.

— Нам нужно срочно одеться!

— Расслабься! У нас вагон времени.

В воздухе все еще пахло сексом. В памяти Камиллы снова и снова всплывали отрывки прошлой ночи.

— Как я могу расслабиться? Я вовсе не желаю, чтобы мой босс знал о том, что я сплю с начальником его охраны.

— Что здесь такого? Какое ему дело до того, с кем ты спишь?

Камилла встала с матраса и хотела что-то возразить по этому поводу, но тут ход ее мыслей изменился. Она почувствовала у себя между ног что-то липкое и влажное. То же самое чувство было у нее после их первой ночи, когда они не предохранялись. Ночи, не похожей по ощущениям ни на одну из последующих. Разве только на сегодняшнюю.

— Джо, ты использовал презерватив?

— Нет.

— Но почему? Почему нет?! — Она почти кричала.

— По той простой причине…

— Не было никакой причины, чтобы не использовать его!

— Во-первых, потому, что у меня его с собой не было.

— Как это не было? Тебе что, три года?

— Ну я же не знал, что окажусь ночью взаперти с желанной женщиной.

— А что за вторая причина? Ты просто не мог себя контролировать, да? Тебе было настолько хорошо, что ты не захотел прерываться? Это — не причина, понятно тебе?

— Я даже не думал об этом. А ты?

— Это не оправдание! Ты — мужчина и должен всегда держать ситуацию под контролем!

Даже если у тебя нет с собой презерватива. — Камилла даже и не думала отвечать на его дурацкий вопрос.

— У меня вовсе нет желания оправдываться.

Конечно, подумала Камилла. Зачем оправдываться и зачем отвечать за свои поступки.

Можно как-нибудь отвертеться потом!.

— Мы не можем продолжать этот разговор в темноте. Включи свет.

— Я считаю, что сейчас вообще не стоит продолжать этот разговор. Перенесем его на потом. У тебя осталось ровно полчаса, чтобы привести себя в порядок и подготовиться к встрече со своим хозяином.

Он прав! Всего лишь тридцать минут! Их беседа явно займет больше, поэтому ее лучше отложить.

Ей совсем не хотелось, чтобы синьор Муратти обо всем догадался. Она зажгла свет и принялась собирать вещи, разбросанные по кабинету. Но сосредоточиться Камилле было очень сложно.

— За что мне все это? У меня сейчас середина цикла. Это самое благоприятное время для беременности. В прошлый раз я забеременела, несмотря на то что он даже не начался. Что мне думать теперь?

— Ты ведешь себя так, словно настал конец света. Все нормально. Жизнь продолжается.

— Камилла посмотрела на него, и сердце Джо облилось кровью от жалости: столько боли и страха было в ее глазах. Она словно умоляла его о помощи. Джо усадил ее к себе на колени и прошептал:

— Ну все, сладкая моя. Доверься мне. Я обещаю, что все будет хорошо.

— Я не могу тебе доверять.

— Можешь. — Он нежно поцеловал ее в губы. — Пойди умойся и оденься. Я все приберу здесь.

Пойти одеться. Да, ей нужно это сделать поскорее. Прежде чем откроется дверь и весь мир узнает, что она за идиотка.

Как же она этого боялась! Больше всего на свете Камилла боялась забеременеть. От него. Во второй раз она уже не сможет этого пережить.

Джо понял по ее глазам, что она очень этого боится. Но ведь он уже объяснил: год назад им была совершена непростительная ошибка.

Она что, не поняла: он не оставит ее больше никогда. Ни в горе, ни в радости.

Она принадлежит только Джо. Он будет заботиться о ней. Начиная с этого момента.

Ему понадобилась всего минута, чтобы одеться. Рубашка все еще хранила ее запах — самый любимый запах в мире. Не зацикливаясь на этом, понимая, что до хорошего это не доведет, Джо выпустил воздух из матраса и свернул его.

Камилла ни разу не взглянула на Джо, пока обувала туфли. Она была очень бледной — нервничала.

Вскоре раздались характерные щелчки, говорившие от том, что механизм начал открываться. Спустя несколько минут Камилла была в объятиях синьора Муратти.

— Девочка! Как я рад, что ты цела. — Он отступил на шаг, чтобы еще раз убедиться в ее невредимости. — Это просто ужасно! Сколько же тебе пришлось пережить! — Синьор Муратти перевел взгляд на Джо. — Я очень жалею, что раньше не начал прислушиваться к твоим советам. Зато сейчас готов беспрекословно тебе подчиняться.

— Лучше поздно, чем никогда. Я готов все еще раз обсудить, только прежде сделаю несколько звонков.

Джо позвонил в свой офис и приказал прислать в лавку еще несколько человек.

Когда ей сказали, что заместитель Джо проводит ее до отеля, Камилла даже не протестовала.

Ей нужно было о многом подумать, а главке это вряд ли получится. Камилла чувствовала даже спиной: Джо провожает ее взглядом…

Камилла вышла из своей маленькой ванной.

Как же все-таки здорово быть дома, в своей уютной квартирке.

Сразу после того, как они покинули лавку, Камилла попросила водителя и нового охранника отвезти ее домой. И охранник, и водитель были одеты в камуфляжную форму, из-за этого девушка чувствовала себя под конвоем. Они беспрекословно выполнили ее просьбу. У подъезда Камилла попыталась с ними проститься, но ничего не вышло: ребята, нанятые Джо, отлично знали свое дело и уходить не собирались. Она извинилась, что не может их пригласить, и прошла в подъезд. Квартирка была слишком миниатюрной, им троим было бы совершенно негде в ней развернуться.

Может, это и к лучшему, что она побудет одна. Здесь очень спокойно, к тому же в знакомой обстановке ей будет гораздо легче обдумать все происходящее.

Только она, выйдя из душа, собралась приготовить что-нибудь поесть, как услышала шорох за входной дверью. Подкравшись на цыпочках к двери, Камилла посмотрела в глазок. Открыв дверь, она недоумевающим взглядом окинула стоящих в коридоре амбалов в военной форме.

— Вы же сказали, что будете стоять возле машины.

— Наша задача вас охранять. Делать это с улицы мы не можем. Не волнуйтесь, мы вас не побеспокоим.

— Да я волнуюсь не о своем покое. Мне просто ужасно стыдно, что вы вот так, совершенно по-сиротски стоите возле моей двери. Я бы с удовольствием пригласила вас, ребята, правда! Но моя жилплощадь не позволяет принимать гостей.

— Это наша работа, синьорина. Не волнуйтесь. Занимайтесь спокойно своими делами.

— Тогда знаете что? Вы можете перетащить к моей двери кресла из холла. Так вам, по крайней мере, не придется стоять.

— Большое спасибо.

— Еще раз простите, ребята. — Она с виноватым видом закрыла дверь.

Подумав немного, она сварила кофе, разлила в чашки и вынесла в коридор со словами:

— Угощу вас хотя бы кофе. А то я просто чувствую себя извергом, держа вас в коридоре.

Ребята явно засмущались. Похоже, в их практике это было в первый раз. Никто никогда не предлагал им ничего подобного. Один из них взял чашки и, улыбнувшись, сказал:

— Спасибо огромное. Но, знаете, не стоило.

Это ведь наша работа…

— Ничего-ничего. Кофе вам не помешает. — Она облегченно закрыла дверь. Теперь ее хотя бы не будут мучить угрызения совести. Ну и работенка у Кальваресов!

Затем Камилла сняла полотенце с головы, высушила волосы феном и стянула их в тугой хвост на макушке. Потом она отправилась на кухню, чтобы сварить кофе себе. Пока ее старенькая кофеварка старательно пыхтела, выпуская клубы ароматного пара, Камилле снова вспомнилась минувшая ночь. Одна из самых страстных ночей в ее жизни.

Она была без ума от Джо. Забывала обо всем, когда чувствовала его близость. Ладно, допустим, она ничего не могла с этим поделать, но зачем было давать это понять ему? Зачем она показала ему, что он может иметь над ней власть? Вот идиотка!

В конце концов, это ведь был человек, бросивший когда-то ее вместе с их еще не родившимся ребенком.

Кофеварка услужливо пискнула, сигнализируя, что кофе готов. Отлично! Камилла с наслаждением вдохнула терпкий аромат. Через несколько секунд она, не сделав ни глотка, подошла к раковине и вылила содержимое чашки.

Доктора считают, что кофе не очень полезен для беременных. Она не могла быть стопроцентно уверена, что в ней не зародилась новая жизнь сегодня ночью. И она не собиралась вредить собственному ребенку.

Интересно, он уже есть? Камилла положила руки на живот, в котором, не исключено, через несколько недель забьется маленькое сердечко. Если это случится, она ни за что не станет ни перед кем унижаться. Она уедет далеко-далеко, скорее всего, в Америку, и будет счастлива там со своим малышом. Будет воспитывать его, баловать, водить в ясли…

— О чем задумалась, конфетка? — Джо стоял в пяти шагах от нее.

Камилла, недоумевая, посмотрела на входную дверь.

— Я отпустил их. — Джо понял, что она ищет взглядом охранников.

— Но как тебе удалось зайти в квартиру?

— Ты не отвечала на мой стук.

Видимо, она так была погружена в свои мысли, что даже не слышала, как он стучал в дверь.

— И?

— И мне пришлось открыть замок кусочком проволоки.

— Чем?

— Ты не ослышалась. И меня не очень порадовало то, что это вышло без проблем. В любой день, когда ты спала, любой желающий практически беспрепятственно мог войти в твою квартиру.

Камилла потрясла головой, показывая, что не очень-то верит ему.

— Уверяю тебя, это чистая правда.

— Может быть. Я не слышала, как ты вошел, так как пыталась привести мысли в порядок. А это, знаешь ли, требует полнейшего отключения от внешнего мира. — Камилла улыбнулась.

Вернее, попыталась сделать это.

— Ну и как? Получилось?

— Не совсем. Почему ты не постучал громче?

— Я очень волновался.

Она видела по напряженной линии рта, — что Джо действительно был взволнован.

— Думал, я могу наделать глупостей?

— Я знал — ты не сможешь навредить себе и… Я боялся, что ты снова исчезнешь, а я не смогу тебя найти.

— Но твои люди ни на секунду не оставляли меня.

— Все равно.

— Ты боялся, что я убегу через окно?

— У меня появляется тысяча фобий, когда я думаю о тебе…

— Просто ты очень предусмотрительный.

Хочешь кофе?

— Нет. Пил в гостинице.

Да, было видно, что Джо уже успел побывать в гостинице: он побрился и сменил костюм. Камилла не могла вспомнить, была ли у него утром эта же прическа. Или он зашел в парикмахерскую?

Почему, собственно, это ее волновало? Наверное, было проще сосредоточиться на таких пустяках, чем на возможном факте ее беременности.

— Мне нужно кое-что обсудить с тобой, — серьезно сказал он.

— Что именно?

— Мы ведь через девять месяцев можем стать родителями…




8


Эти слова заставили Камиллу взглянуть на него.

Джо не улыбался. Похоже, он не шутил. Да и какой нормальный человек стал бы шутить такими вещами?

— Это надо понимать так, что в этот раз ты готов поверить, что ребенок твой? Или все же станешь сомневаться, не спала ли я с кем-нибудь незадолго до тебя?

— Не стану. У тебя никого не было.

— Откуда ты знаешь? Что тебе вообще обо мне известно? Или… Подожди, ты что — следил за мной?

Джо покраснел. Было видно, что он хочет что-то сказать в свое оправдание, но не решается.

— Ты следил за мной! Приставил ко мне кого-то из своих молодчиков, да? Да как ты посмел! — Глаза Камиллы сверкали.

— Мне больше ничего не оставалось. Ты отказывалась видеться со мной. Я ни от кого не мог узнать, как ты пережила эту трагедию, ведь ни одна живая душа не знала о случившемся.

Как еще, по-твоему, я мог убедиться, что с тобой все в порядке?

— Тебя интересовало не мое состояние. Просто хотелось знать, не изменяю ли я тебе.

Камилла сама не знала, зачем употребила это слово. Как, в конце концов, она могла изменять человеку, с которым они не были женаты и даже на тот момент уже не встречались?

— У нас еще будет время это обсудить.

— Зачем откладывать на потом? Нам некуда спешить.

— Ошибаешься. Через два часа мы летим на Сицилию.

— О чем ты говоришь? — Камилла покрутила пальцем у виска. — У меня куча работы. Я не могу оставить синьора Муратти в такой ответственный момент. Да и вообще, почему это я должна оправдываться перед тобой? Ни о какой Сицилии речи быть не может.

— Ювелирная Муратти будет закрыта до аукциона.

— Но это невозможно! Это подорвет наше состояние. Мы работали даже в выходные в последнее время. А ты говоришь о том, чтобы закрыть лавочку на столь долгий срок.

— Но так и будет.

— Это ты решил?

— Да. Вместе с синьором Муратти. Мои люди не могут работать, когда в лавке полно посетителей. Установить секретное охранное оборудование не так-то просто. Но они постараются закончить к открытию аукциона.

— Мы не можем позволить себе секретное оборудование: пара камер и охранники и так выбьют нас из колеи. Я имею в виду — в материальном плане.

— В данном случае деньги не имеют значения. Я обещал твоему хозяину, что все возьму на себя.

Если он каким-то образом сумел убедить синьора Муратти принять помощь, то ему смело можно присудить звание героя.

— А что будет все это время с драгоценностями?

— Мы спрячем их в надежном месте, о расположении которого будут знать только несколько человек.

— Твои люди будут работать с нами не только до начала аукциона, но и во время его проведения? — Камилла искренне надеялась на это.

На самом деле, к подготовке этого важного события девушка подошла со всей ответственностью. Она продумала все мельчайшие детали, кроме одной: охраны, и эта мысль все время не давала ей покоя.

— Конечно. — Джо утвердительно кивнул головой.

Камилла облегченно вздохнула — у нее словно гора с плеч упала. Теперь она могла не беспокоиться по этому поводу: на ребят Джо можно было положиться в любой ситуации.

— Тогда я просто не могу понять — зачем мне нужно ехать на Сицилию? Я понятия не имею, где находятся драгоценности, соответственно — мне ничто не угрожает. Поверь, моя жизнь сама по себе, без них вряд ли представляет ценность.

— Допустим, я тебе верю. Но только скажи, каким образом можно дать знать грабителям, что ни ты, ни синьор Муратти не располагаете сведениями о местонахождении коллекции?

Безусловно, он был прав. Не могли же они расклеить объявления с подобной информацией! Она закусила нижнюю губу, несколько секунд смотрела в окно, затем повернулась к Джо:

— Но мы ведь и в прошлый раз не объявляли по радио, что коллекция у нас. Тем не менее они все разузнали. Может быть, и теперь они поймут, что мы с синьором Муратти не в курсе происходящего.

— Какая же ты наивная! Жизнь очень сложная штука, сладкая моя. Когда ты перестанешь смотреть на все сквозь розовые очки, любимая?

— Я тысячу раз просила меня так не называть! Мне никогда это не нравилось. Всякие твои «конфетка» и «сладенькая» я терплю не потому, что мне это приятно. — Щеки Камиллы вспыхнули, так как на самом деле эти милые словечки ласкали ей слух. Ей казалось, это звучит как-то по-домашнему…

— А мне казалось, тебе это нравится…

— Я терпела эти сюсюканья только потому, что знаю — все сицилийские мужчины употребляют подобные словечки, обращаясь к женщинам, независимо от возраста и социального положения последних. Это уже своего рода традиция.

— Ну и в чем же проблема? Если ты считаешь, что это национальная черта, то тебе придется смириться. Я с этим родился и не смогу…

— Прекрати! Ты знаешь, какое слово я имею в виду. Я, ты… Я имею в виду это твое «любимая». Не называй меня так! Между нами никогда не было любви, в которую, между прочим, кое-кто даже не верит!

Камилла разозлилась не на шутку. Зачем он так называл ее? Это было самое прекрасное слово на свете. Любая девушка мечтает, чтобы ее так называл самый желанный в мире человек, — тогда жизнь будет просто сказкой. Но что сказочного в том, что тебя зовет «любимой» каждый прохожий. Ну ладно, пусть не каждый прохожий, но каждый, с кем ты просто делишь постель. Пускай даже кроме него в твоей жизни никого не было, нет и, кажется, уже никогда не будет…

Выражение его лица не изменилось — оно было каменным, абсолютно без эмоций.

— Если ты таким образом пытаешься сообщить, что больше не любишь меня, то это не новость.

— Ты тоже не любишь меня, так что нечего тут устраивать сцены выяснения отношений.

— Я и не пытался делать этого.

— Все! Хватит. Закончим на этом.

— Ты мне очень дорога.

— Я — всего лишь напоминание о некогда совершенной ошибке.

— Не только об ошибке, но о самых счастливых днях в моей жизни.

Камилла предпочла сделать вид, что не слышала его фразы. Она просто не понимала, чего он пытается всем этим добиться. Не могло же это быть правдой…

— Ты, кажется, начал что-то говорить о ребенке.

— Да, о нашем ребенке.

— Что именно ты хотел сказать?

— Этой ночью…

— Этой ночью, даже если у тебя не было презерватива, можно было не допустить случившегося. — Камилла не смогла не высказаться.

— Я не хотел.

— Надеялся, что все обойдется, да?

— Я надеялся на обратное.

— Ты же не хочешь сказать, что хотел, чтобы я забеременела?

— Ты совершенно права. Я очень этого хочу.

Лицо Камиллы, только что пылавшее от спора, вдруг побледнело. Она закусила нижнюю губу и широко открытыми глазами непонимающе смотрела на Джо.

— Но зачем? Почему, Джо?

— Есть много причин.

— Назови хотя бы одну из них.

— Твое здоровье.

— Ты окончательно хотел подорвать мое здоровье, поспособствовав тому, чтобы случившееся год назад повторилось снова?

— Нет же, сладкая моя. Я говорил с доктором после того, как у тебя случился выкидыш.

Он сказал мне, что ты очень тяжело все перенесла и что у тебя глубокая депрессия. И он предупредил — депрессивное состояние может длиться больше полутора лет. Я боялся за тебя.

Ты стала другой: ни разу за год не встретилась ни с кем из друзей, ходила только с работы домой и обратно. Ты избегала общества, ни разу даже не согласилась поужинать с семьей синьора Муратти, а ведь он столько раз звал тебя…

— Твои Шерлоки Холмсы сообщили тебе и это.

— Нет. Мне это сообщил твой босс. Он тоже очень обеспокоен твоим состоянием, только он думает, что это из-за нашего разрыва.

— Так и есть! И из-за смерти ребенка. И ничто не заставит меня забыть об этом…

— Я говорил со многими докторами. Почти все считают: если тебе удастся забеременеть снова, то прошлое будет легче забыть. У тебя появится много приятных хлопот…

— Ты говорил с врачами обо мне и моем психологическом состоянии?

— Я хотел знать, почему ты так себя ведешь и не хочешь даже поговорить со мной.

— Потому что ты причинил мне боль, обиду, унижение, горе… Я больше не хотела даже слышать о твоем существовании. Знаешь, это и непосвященному в наши отношения было бы понятно без всяких докторов.

— Причина была не только в этом. — На его челюсти дрогнул мускул.

— Итак, посоветовавшись с врачами, ты принял решение исцелить меня. И для этого мне снова нужно забеременеть. От тебя. Ну что ж, спасибо за заботу! Все, что смог, ты уже сделал.

— Я также хочу, чтобы ты вышла за меня замуж до того, как наш малыш родится.

— А где же сомнения по поводу возможного отцовства? — Камилла при помощи сарказма попыталась скрыть другие эмоции.

— У меня нет причин, чтобы не верить тебе.

Но ведь в прошлом году у него был миллион подобных причин! Из-за какой-то Кити он сломал Камилле жизнь.

— Даже если я забеременела этой ночью — ничто не заставит меня стать твоей женой. Я хочу разобраться со всем этим сразу, чтобы потом не было недопониманий по этому поводу.

Джо усмехнулся. По выражению его лица понятно было, о чем он думает. Что он Кальварес, а Кальваресы всегда добиваются своего.

Любыми путями, во что бы то ни стало. — Итак, судя по его коварной ухмылке, он решил добиться, чтобы Камилла стала его женой…

Джо внимательно вглядывался в ее лицо, но не заметил и намека на радость от сделанного им предложения. Это его даже немного разозлило. Да, однажды он допустил ошибку. Но теперь-то он искренне в этом раскаивался, Камилла ведь прекрасно знала об этом. Нельзя же, в конце концов, жить только прошлым!

— У нас ведь очень много общего, сладкая моя.

— Ты имеешь в виду твое недоверие по отношению ко всему женскому населению планеты, мое — к тебе, а также животную похоть, которая возникает из-за отсутствия личной жизни? — Камилла наигранно широко открыла глаза.

Джо нервно теребил край своего пиджака, словно первоклассник, отвечающий у доски.

Камилла вскинула брови и отчетливо произнесла, дополняя вышесказанное:

— И не стоит забывать о совершенной тобой ошибке. Я так понимаю, ты и жениться на мне собрался, только чтобы избавиться от угрызений совести.

Ну зачем она это сюда приплела? Несомненно, он чувствовал себя виноватым: не смог поддержать Камиллу в нужный момент, вследствие этого она потеряла ребенка. Джо уже смирился с тем, что ему придется жить с этим грехом и что ему никогда не искупить его.

— Я уже говорил тебе, что забыть весь этот кошмар нельзя. Можно лишь смириться.

Когда-то Камилла очень хотела, чтобы они были вместе, чтобы Джо любил ее. Теперь же она в этом не нуждалась. Тем более что он вряд ли любит ее на самом деле. Когда-то Джо был уверен, что любит Кити, но, как оказалось, заблуждался.

Возможно, он все же любит ее. Да, это можно допустить. Только это не та любовь, о которой мечтают все женщины. Это, скорее, чувство собственности… Джо хотел, чтобы только он мог ее касаться, чтобы она родила ему ребенка, чтобы они никогда не расставались. И еще, чтобы она никогда не смотрела в сторону других мужчин…

— Ты выйдешь за меня.

— Я поступлю так, как посчитаю нужным. — Камилла холодно посмотрела на него.

— Надеюсь, ты считаешь нужным поскорее начать собирать вещи. Если мы не выедем через час, моему пилоту не дадут больше взлетную полосу.

— Я никуда с тобой не полечу.

— После того, что случилось этим вечером?

Я имею в виду вооруженное нападение. — Джо усмехнулся.

— Не обязательно прятаться на Сицилии.

Я поеду куда-нибудь еще, где ни ты, ни злые разбойники не смогут меня отыскать.

— Но твой отец станет волноваться, если не будет знать, где ты находишься. — Джо нахмурился. Он воспринял ее слова так, будто она вот-вот вылетит из комнаты и исчезнет в неизвестном направлении.

— Ему я скажу.

— А он — мне. Будь уверена.

— Тогда я ничего не скажу даже папе. — Камилла закусила нижнюю губу, понимая, что отец обязательно поведает обо всем Джо.

— Но он — твой отец. И как любой отец должен знать, где ты и с кем. Это в порядке вещей, что родители заботятся о своих детях. Тем более, что ситуация действительно опасная.

— Я ничего не буду ему говорить.

— Тогда ты рискуешь стать виновницей его следующего сердечного приступа.

Через час, сидя в личном самолете Джо, Камилла думала о том, что этот человек просто отлично справляется с манипуляцией людьми.

Знает, где и что нужно сказать, на какое больное место указать собеседнику в нужный момент, чтобы заставить его поверить в свою правоту. Но, даже осознавая, что ею манипулируют, Камилла все равно полетела на Сицилию.

Папа будет волноваться. Она понимает это. Вряд ли она сможет спокойно дальше жить, если вдруг станет причиной болезни отца.

Кроме того, Камилле было очень интересно узнать, почему отец сравнил ее с Глорией, более того — сказал об этом Джо. Камилла всегда была аутсайдером в своей семье. Но она знала, что в глубине души папа любит ее. Сейчас ей очень нужны были его любовь и доверие…

Надо же, когда-то она думала совсем по-другому. Глория воспитала, вернее не воспитала, а вынуждала Камиллу стремиться к самостоятельности и независимости. Она постоянно твердила, что никому никогда нельзя доверять, что надо полагаться лишь на себя. Каждый хочет для себя только лучшего, жизнь — извечная борьба за место под солнцем. Стараясь завоевать для себя местечко получше, никто не остановится перед тем, чтобы уничтожить тебя. Следовательно — никаких доверительных отношений. Ни с кем. Никогда. Нельзя привыкать к какому-то одному человеку — будь то друг, подруга, любовник, кузина или просто приятельница, так как рано или поздно либо тебе придется уступить ему дорогу, либо — наоборот. Все это жизнь и избежать этого нельзя — так считала Глория Стар, мама Камиллы. Кстати, она не сомневалась, что отношения матери — ребенка не исключение, рано или поздно они помешают друг другу, поэтому нечего привыкать…

Теперь вот Джо просит ее стать его женой.

Но ведь члены семьи должны доверять друг другу, в какой-то мере зависеть друг от друга. Как она могла от него зависеть? Сам Джо доказал ей — ответной любви не существует. По крайней мере, для Камиллы.

Но ведь она была не как ее мама!!! Она не могла заставить свое сердце биться в унисон с разумом, она была способна любить. И страдать из-за того, что нелюбима…

Джо явно хотел искупления грехов, поэтому и решил жениться на ней. Если бы только причина была другой, Камилла, возможно, приняла бы его предложение. Она наконец-то обрела бы долгожданное семейное счастье, о котором мечтала с тех самых пор, когда впервые начала сознательно размышлять — в детском саду.

Камилле всегда было странно видеть, как других детей каждый вечер забирают родители. Затем утром снова привозят их в сад, целуют, обнимают, помогают нести игрушки… Она даже не завидовала, она просто любовалась такими сценами семейной идиллии. Такая же идиллия царила в семье ее отца, мачехи и приемной сестры.

Выйдя замуж, Камилла наверняка могла бы стать счастливой и получить то, о чем мечтала.

Но только не за Джо.

Брак без любви может принести лишь разочарование. Она будет нужна мужу не больше, чем нужна была Глории или Сальваторе. А этого она уже натерпелась…

Ход мыслей Камиллы прервался, когда она поняла, что уже сидит не в самолете, а в машине и что они въезжают на территорию дома семьи Кальварес. Девушка сразу узнала чугунные резные ворота, которые поразили ее своей величиной, когда они с отцом впервые в ее жизни приехали сюда в гости.

— Почему мы приехали сначала сюда?

Его лицо было мрачным. С того момента, как Камилла сказала, что уедет куда-нибудь, где ее никто не найдет, оно не просветлело ни на секунду.

— Ты останешься со мной.

— Это кто вообще решил? Ничего подобного!

Машина остановилась напротив входа в особняк. Джо вышел, обошел ее и открыл Камилле дверь. Обходя машину, он успел спросить себя, почему она не выпрыгнула из салона сама, как делает это обычно, чтобы отвергнуть ухаживания с его стороны? Через секунду все стало ясно.

Камилла сидела в салоне машины перед раскрытой дверью, скрестив руки на груди.

— Не собираюсь заходить внутрь.

— Я очень мало спал этой ночью и хочу выспаться. — Джо подозревал, что эта сцена может затянуться надолго.

— А кто в этом виноват?

— Ты.

— Я? Я не соблазняла тебя и ни к чему не принуждала.

— Разве? Одно твое существование, а тем более нахождение в одной комнате со мной уже соблазн. Ты ведь прекрасно об этом знаешь.

— Тебя никто ни к чему не принуждал, упрямо повторяя одно и то же, можно легко вывести человека из себя примерно за десять минут. Она это прекрасно понимала.

Но, видимо, Джо был очень уставшим, так как прошло не десять минут, как предположила Камилла, а пять секунд, прежде чем он сорвался:

— Давай обсудим это позже, ладно? Так или иначе, я плохо спал этой ночью и хочу прийти в норму в собственном доме. У меня нет никакого желания стоять возле машины и уговаривать тебя сделать то, что ты рано или поздно все равно сделаешь. В общем, я ставлю вопрос по-другому: ты зайдешь сама или предпочитаешь, чтобы я занес тебя на руках?

— Ты не посмеешь! — Камилла сама понимала, что звучит это смешно, она даже покраснела.

Джо рассмеялся в ответ. Но даже смех у него был усталый. Он посмотрел на нее буквально умоляющим взглядом и спросил:

— Ну так что ты решила?

— Можно подумать, у тебя есть куча младших братьев. Настолько нормально для тебя командовать людьми. Ты даже не задумываешься о том, что важно человеку в этот момент!

— Мои родители хотели много детей, но мама умерла.

— А твой отец не Захотел жениться снова?

— Нет.

— Наверное, он очень сильно любил твою маму. — Камилла вышла из машины, даже приняв руку Джо.

— Говорит, что да.

— Ты не веришь ему? — Она пристально посмотрела на него.

— Не знаю.

Они вошли в старинный особняк. Камилла очень любила атмосферу этого дома, в котором жили только мужчины семьи Кальварес: Джо, его отец и дед. Бабушка умерла, так и не дождавшись рождения внука.

Камилла вдруг осознала, что он воспитывался только мужчинами. Он не знал женской заботы и ласки в детстве, ведь его мама умерла, когда он был совсем еще малышом. Тети у него не было, двоюродных сестер или заботливых соседок тоже. Пожалуй, единственной женщиной, являющейся другом семьи Кальварес, была мачеха Камиллы. Но она, естественно, не могла никаким образом повлиять на его развитие или сознание. Или могла?

Тереза вышла замуж за ее отца вскоре после смерти мамы Джо. А их семьи так дружили…

— Когда ты был маленький, то часто виделся с Терезой?

— Твой отец и мой всегда были друзьями.

Камилла так поняла, что вывод ей нужно сделать самой. Но ее интересовало немножко другое.

— Ты и Тереза… У вас очень близкие отношения?

Джо остановился перед лестницей на второй этаж. Так как до этого они шли достаточно быстро, Камилла не успела затормозить и врезалась в него. Он слишком устал для того, чтобы строить какие-то догадки, и поэтому спросил прямо:

— Что именно ты хочешь узнать, сладкая моя?

— Твоя мама умерла, когда ты был маленьким. Мне просто интересно…

— Сыграла ли твоя мачеха какую-нибудь роль в формировании моей личности?

— Точно.

— Она была очень добра ко мне, но никто не смог бы заменить мне маму.

— Но ты ведь был совсем еще ребенком.

— Ребенком, достаточно взрослым для того, чтобы понять, как тяжела потеря близкого человека. Мне не нужен был кто-то, кто пытался бы занять ее место.

С тех пор он очень боялся подобных потерь.

Пожалуй, это единственное, чего он боялся в жизни. Любить кого-то — это риск. Потеря любимого человека — это беда. Джо старался по возможности оберегать себя и своих близких от бед…

Он распахнул перед Камиллой одну из дверей в длинном коридоре на втором этаже со словами:

— Это твоя комната. Надеюсь, тебе будет удобно.

— Не понимаю, почему я не могу остановиться у папы.

— Здесь гораздо безопаснее. И для тебя, и для твоей семьи. Сюда они не сунутся.

— Но ведь именно твоя компания охраняет дом моего отца. Соответственно — там так же безопасно.

— Понимаешь, моя работа много раз доказывала, что всегда может произойти самое невероятное.

— Например?

— Например, может объявиться какой-нибудь фанат, решивший сохранить драгоценности при правителе и ни за что не допустить их продажу. Неизвестно, что у него будет на уме.

Ты хочешь, если что-то подобное случится, чтобы пострадали Тереза или Мария? Ведь он запросто может перепутать их с тобой.

Камилла кивнула, давая Джо понять, что он абсолютно прав.

— Прошу, твоя комната.

— Большое спасибо. — Она вошла в комнату.

Как она сразу же заметила, шикарно и со вкусом обставленную. Безусловно — женщиной.

Огромная кровать с резными спинками была накрыта нежно-розовым покрывалом. В таких же тонах были выдержаны шторы, только они были сшиты из бархата, шикарными тяжелыми складками спадающего на пол. Шкаф и туалетный столик были выполнены из красного дерева, как и кровать. На полу лежал пушистый персидский ковер.

— Здесь очень мило. Чувствуется, что не обошлось без женской руки.

— Мало что изменилось здесь с тех пор, как умерла мама.

— Это ее комната?

Джо посмотрел на нее удивленно:

— Ты думаешь, что на Сицилии у мужей и жен раздельные комнаты?

— Это, наверное, невозможно.

— Она оборудовала эту комнату для гостей.

Вернее, на тот случай, если у нас будут гостьи.

Позже мы решили сохранить все в этом же стиле и цветовой гамме… когда пришло время менять обивку и все такое прочее.

Камилла только сейчас поняла, что он вместе с ней зашел в комнату и теперь стоит рядом. Она, как бы невзначай, сделала пару шагов назад и сказала:

— Перед обедом я бы немного поспала. Усталость как-то, знаешь, за одну секунду навалилась…

Джо подошел к ней и дотронулся до ее щеки.

Камилла напряглась и, пытаясь предотвратить дальнейшие действия с его стороны, начала лепетать бессмыслицу:

— Я имею в виду, что уже надо спать. Ну не из-за того, что надо, а просто желательно. Отдохнуть. Ты же ведь тоже…

— Конечно. Отдохни, раз устала. — Он вышел из ее комнаты, аккуратно прикрыв дверь.

Через час Камилла в сотый раз повернулась на другой бок, все еще надеясь уснуть. Она не могла забыть прошлую ночь. Целый год девушка убеждала себя, что прекрасно может обойтись без секса. Да, несомненно, это доставляет удовольствие, но жить без этого можно. Причем избегая многих проблем. И вот — одна ночь перечеркнула все старания.

— Не можешь уснуть?

— Что ты здесь делаешь?! — Камилла с удивлением смотрела на Джо, стоявшего возле ее кровати.

Он надел белую льняную рубашку, которая выгодно подчеркивала его загар и мускулистость.

Темные волосы были еще влажными после душа, от этого они казались совсем черными.

— Я знал, что ты не можешь уснуть. Не спрашивай, откуда. Я просто это знал. Не мог ничего делать, представляя, как ты одиноко ворочаешься с боку на бок в своей кровати… — Джо говорил тихо, его голос был хриплым. Это могло значить только одно…

— Мне вовсе не одиноко. — Черт! Нужно было придать голосу побольше уверенности, подумала Камилла.

Он словно прочитал ее мысли и, наклонившись прямо к подушке, прошептал ей на ухо:

— Ты уверена?




9


Что она могла ему ответить?

У нее пересохло в горле и дыхание участилось настолько, что она вряд ли смогла бы говорить.

Джо склонился к ней еще ближе и, едва касаясь губами ее губ, прошептал:

— А вот мне кажется, сладкая моя, что тебе одиноко. Но волноваться по этому поводу не стоит: я знаю, как с этим бороться.

Он выждал еще несколько секунд, пока Камилла сама не прижалась губами к его губам.

Он принял это как сигнал к действию и сдернул с нее одеяло…

Его руки и губы были повсюду, доставляя Камилле ни с чем не сравнимое удовольствие.

Его поцелуи обжигали ее снова и снова. Она целовала его в ответ так же нежно, от этих поцелуев он терял над собой контроль.

— Джо, послушай…

— Тес! Прошу, давай поговорим потом, сейчас я хочу только наслаждаться твоей сладостью. В полной тишине.

Два часа тишины. Два часа счастья. За это время Камилла несколько раз пыталась сказать ему что-то, но Джо каждый раз закрывал ее рот поцелуем. Все, что он позволял ей, — лишь тихо стонать и шептать невнятные слова любви.

За эти два часа Камилла поняла, что прошлая ночь не была самой прекрасной в ее жизни, как она думала до сих пор. Оказывается, нет предела любовному наслаждению, имеющему бесконечное множество оттенков…

На губах у Камиллы была блаженная улыбка.

Она летала где-то в облаках, когда услышала самый приятный в мире голос:

— Теперь ты так же уверена, что не хочешь за меня замуж? Не хочешь, чтобы то, о чем ты столько раз умоляла меня за последние два часа, происходило снова и снова?

Ответ был немножко не тем, которого он ожидал:

— Мы снова это сделали.

— Да. Это нормально. Мы созданы друг для Друга.

— Я имею в виду — мы снова не предохранялись.

— А, ну так это нормально, учитывая то, что мы созданы друг для друга.

— Хочешь сказать, что снова сделал это намеренно?

— Ты в этом сомневаешься? — Джо улыбнулся, лег на бок и притянул Камиллу к себе, так, что ее спина теперь прижималась к его животу.

— Если ты ставишь перед собой какую-то цель, то никакие преграды тебя не пугают.

— Верно. — Джо и сам это прекрасно знал.




Так он был воспитан.

— И твоя цель — жениться на мне.

— Да. Я ведь уже говорил.

— Джо, ты веришь, что это был твой ребенок?

Он очень долго молчал. Камилла даже подумала — так он выражает свое нежелание отвечать на этот вопрос. К ней даже закралась мысль, что он просто заснул. Она повернулась, чтобы посмотреть, не спит ли он, и замерла: на глазах у Джо были слезы.

— Да. Я убил своего ребенка.

Камилла никак не ожидала такой реакции. Она провела ладонью по его щеке и прошептала:

— Джо, любимый! Ты не прав! Ты его не убивал. На начальном этапе беременности почти у всех женщин очень велика угроза выкидыша. Это мне сказал доктор. В том, что произошло, никто из нас не виноват!

— Я тоже говорил с врачом. Он считает, что причиной стал стресс. Мое поведение так расстроило тебя. — Джо закрыл глаза и хотел отвернуться.

Она повернула его лицо к себе и, когда он открыл глаза, сказала:

— Поверь мне, ты не виноват.

— Не надо меня утешать. Я не маленький и умею признавать свои ошибки.

— Но ты не прав! — Камилла закричала, разозленная тем, что он так упрям. Ну просто мазохист какой-то! — Многие женщины переживают более тяжелый стресс — они теряют детей на восьмом или даже девятом сроке беременности.

— Я хотел быть отцом, Камилла.

Теперь она это понимала. Раньше ей казалось, что он просто не хочет так рано становиться отцом. Но нет: его угнетала мысль, что она беременна от другого. Проще говоря, ревность. Да, это была ревность. Надо же, Камилле понадобился год и две ночи с Джо, чтобы понять это. Она нежно коснулась губами его лба.

— Джо, я не понимаю, почему мой отец сказал тебе такое обо мне. Ты единственный любовник в моей жизни.

Она должна была сказать ему это. Если она действительно беременна и им придется пожениться, Камилла согласится на брак без любви ради ребенка. Но тогда Джо должен хотя бы уважать ее. Если нет уважения и доверия, то ни о каком браке не может быть и речи.

— Ты была девственницей?

— Да.

— Но тебе было двадцать четыре!

— Я знаю, сколько мне было.

— Но ведь такое случается довольно редко!

— Я провела свое детство в обществе женщины, которая придавала значение своей чести не больше, чем новому платью. Хотя нет, пожалуй, платья для нее значили больше. Я даже никогда не целовалась ни с кем!

— Даже в колледже?!

— Меня отдали в девичий колледж. Там не было мальчиков. А если мне доводилось общаться с ними в выходные, я очень стеснялась. Ты мне веришь?

— Конечно. Теперь мне ясны некоторые моменты. Мне казалось, что ты просто разыгрываешь невинность, кокетничаешь, в то время как для тебя все это было абсолютно нормальным поведением.

— Мой отец сумел убедить тебя в обратном.

— Я должен непременно поговорить с ним об этом.

— Мне кажется, сначала это должна сделать я.

— Позволь это мне, ладно? Это наше дело.

— Если хочешь. — Она снова поцеловала его.

Она не собиралась спрашивать, почему он хочет сделать это первым. Сейчас бы началась песня о мужских разговорах и еще целая тысяча подобных примитивных причин. Ее мужчина был настоящим неандертальцем, который хотел все решать сам, в то время как его женушка сидит дома, варит кашу и растит детей… Камилла умиротворенно, или даже нет, не умиротворенно, а облегченно вздохнула. Впервые за много месяцев.

Через несколько часов она сидела на террасе и читала книгу. Вернее, держала ее перед собой. Она просто сидела и прилагала кучу усилий, чтобы не думать о том, как они с Джо провели обеденное время и часть послеобеденного… Ее блаженный покой нарушил голос Джо:

— Камилла, собирайся скорее. Мы идем к твоим родителям, прямо сейчас. Я только что им звонил.

— Но я совсем не хочу идти к ним на ужин, Джо! Ты только посмотри, как я одета. — Камилла сама осмотрела себя с ног до головы.

Дорожные шорты и майка на тоненьких бретельках — это вовсе не подходит для ужина с образцовой семьей папы.

— Ты можешь спокойно переодеться. Я предупредил, что мы будем не меньше чем минут через сорок.

— Я не хочу.

— Но почему?

— Наверное, я не готова говорить с папой.

Он посмотрел на нее ласково и понимающе.

— Я буду с тобой. Ты не должна ничего бояться.

— Знаешь, очень тяжело осознавать, что собственный отец, один из самых дорогих людей, считает тебя шлюхой.

Камилла была намерена поговорить об этом с отцом при первой встрече. Но она понимала, что пока не готова. Ей нужно было время. Еще бы, попытаться доказать своему отцу, что ты вовсе не девушка легкого поведения, — задача не из легких!

— Я не думаю, что он сказал так безосновательно. Возможно, когда-нибудь ты сказала что-то такое, что заставило его так подумать.

Камилла удивленно на него посмотрела и, пожав плечами, задумчиво произнесла:

— Интересно, что нужно сказать здравомыслящему человеку, чтобы заставить его считать тебя продажной девкой?

— Не знаю, дорогая. Нам предстоит это выяснить и доказать ему прямо противоположное.

Камиллу удовлетворил его ответ. Она теперь была твердо уверена — Джо на ее стороне. И еще, ее очень порадовало это его «мы»…

— Дочь, как ты могла согласиться на такое безумие? О чем ты вообще думала, позволь спросить? — Глаза Сальваторе сверкали.

После того как Джо рассказал ему о событиях двух минувших дней, он вскочил с кресла, в котором встречал их, и начал нервно расхаживать по комнате.

— Я и не думала, что это так рискованно.

Драгоценности переправляли в строжайшей секретности. Ни один человек не знал, что они находятся в сейфе синьора Муратти.

— Ты не должна была самостоятельно вести переговоры относительно аукциона. Вот скажи мне, что бы было, не отправь я Джо к тебе в Венецию. Ну что бы было, а? Слава Богу, мне вовремя пришла в голову эта идея.

— Не знаю, что бы было. — Камилла тут же поняла, что совершила ошибку, дав такой ответ.

Сальваторе побледнел. Он, пристально глядя на дочь, медленно, почти по слогам произнес:

— Ты могла бы быть уже мертва, доченька. — К концу фразы он уже не говорил, а шептал.

Опасаясь за здоровье отца, Камилла подошла к нему, обняла и весело прощебетала:

— Ну хватит, папочка, успокойся! Ты же сам видишь — со мной все в порядке. Джо ведь приехал.

— А знаете, сначала она и слышать не хотела о том, чтобы принять мою помощь. — Джо вставил эту фразу совсем некстати.

Из-за плеча отца Камилла едва не убила его взглядом за такую ремарку. Она помогла отцу снова сесть в кресло и ласково спросила:

— Папочка, ты ведь не слышал, о чем он говорил, правда?

— Я все прекрасно слышал. — Он повернулся к Джо. — Я же говорил тебе, что она стремится к независимости с таким же упрямством, как ее мамочка. Они похожи в этом как две капли воды. Слава Богу, что моей доченьке больше ничего не досталось от ее безумной мамаши! Сальваторе рассмеялся.

Затем улыбка застыла на его лице, он снова обратился к Камилле:

— Прости, что я так говорю о твоей матери.

Это же не честно — говорить о человеке гадости за глаза. Не знаю, что это со мной…

— Не волнуйся об этом. Я же не слепая и могу достаточно адекватно судить о своих близких.

Отец сморщился и снова сел в кресло. Казалось, на то, чтобы сделать десяток шагов и постоять ровно две минуты в комнате, у него ушли все силы.

— Все время ругаю себя за то, что позволил тебе жить в этом окружении. Ты могла вырасти в тех же условиях, что и Анна Мария: в охраняемом доме, среди любящих родных. Но твоя мамочка только лишь из-за своего упрямства не позволяла мне забрать тебя совсем. А я, глупец, не пытался настоять на своем, полагая, что девочке лучше жить с матерью. — Он неодобрительно покачал головой. Только вот кому адресовано было это неодобрение? — Она заполнила всю твою жизнь сомнениями и нестабильностью. Девочка моя, откуда в тебе столько чистоты и доброты? Как ты сумела сохранить все это в подобных условиях? Как же я был глуп, что не забрал тебя к себе!

— Я просто не смогла бы жить с вами, папа.

Не смогла бы дополнить вашу идеальную семью. Сомневаюсь, что Терезе было бы приятно терпеть в своем доме твою незаконнорожденную дочь. — Камилла закусила нижнюю губу.

Может, этого и не стоило говорить, но она правда так считала.

— Ты ошибаешься, доченька. Мы все искренне хотели, чтобы ты жила с нами. Я мечтал о том, что у меня будет много детей, но вот не вышло…

В комнату вошла Тереза. Она тихонько подошла к стулу Сальваторе и встала рядом — как всегда. Это была ее излюбленная позиция. Сальваторе продолжал:

— И Мария была бы просто счастлива, если бы ее любимая старшая сестренка жила с ней.

Она наверняка очень расстроится, когда узнает, что ты приезжала в ее отсутствие. Сейчас она отправилась с друзьями за город на несколько дней.

Это было слишком. Камилла любила младшую сестру, но без фанатизма. И ни секунды не сомневалась, что это взаимно. Так что вряд ли Мария будет обливаться слезами, если узнает, что им не удалось увидеться.

— Мы не так уж близки, пап.

— Но могли бы быть. Сложись все по-другому много лет назад.

— Немного поздно об этом говорить, тебе не кажется?

Сальваторе побледнел. Он провел рукой по лбу и тяжело вздохнул.

— Папа, я не хочу сказать ничего плохого.

Просто имею в виду, что поезд уже ушел и что сделано, то сделано.

— Камилла права, любимый. — Голос Терезы был ровный, как всегда. — С тех пор, как тебя выписали из больницы, ты слишком часто говоришь о прошлом. Но его не вернуть. Что было, то было. Жизнь продолжается, посмотри — твоя дочь здесь, с нами. Ты должен радоваться вместо того, чтобы смаковать печальные мысли.

— Ты, как всегда, права, моя прелесть. — Лицо Сальваторе засветилось, когда он посмотрел на жену.

Они были женаты уже двадцать три года, но по-прежнему смотрели друг на друга, словно влюбленные голубки.

Цвет лица Терезы, несмотря на возраст, был здоровым, а глаза блестели, словно у двадцатилетней. В черных волосах, гладко зачесанных и забранных в тяжелый узел, не было ни одной ниточки седины. Она ласково поглаживала Сальваторе по плечу.

— Дорогой, надеюсь, ты не собираешься морить наших гостей голодом? Ужин готов.

Ужин протекал в милой домашней обстановке. Сальваторе рассказывал забавные истории.

Он был в отличном расположении духа. Но приветливая улыбка сползла с его лица, когда Джо сообщил, что Камилла будет жить в доме Кальваресов.

— Твой отец в Америке, а дед отдыхает в Греции. Думаешь, это нормально, что моя дочь будет находиться с тобой наедине в вашем доме?

Я не позволю ничего подобного.

Камилла усмехнулась. Да уж, Марии в этом плане не позавидуешь. Папа наверняка отслеживал каждый ее шаг. Она же, Камилла, уже несколько лет жила самостоятельной жизнью и не привыкла к тому, что кто-либо может ей что-то запретить.

— Но ведь здесь все предельно ясно. — Джо говорил очень спокойно. Было видно, что он заранее подготовился к подобной реакции синьора Франзони. — Вы же понимаете, что до конца аукциона безопасность Камиллы под угрозой. Я — ее телохранитель. Вы так захотели.

Мне будет гораздо легче охранять только ее безопасность, — не волнуясь за других обитателей дома. Понимаете, что я имею в виду?

Реакция Сальваторе была такой же, как у Камиллы, когда она услышала это. Он прищурил глаза и заявил:

— Я сам могу защитить свою семью. Кстати, наш дом под охраной, которую рекомендовали вы, уверяя, что это последние технологии. Так в чем проблема?

— Камилла должна жить со мной. — Джо смотрел на синьора Франзони так, словно просил извинения за уже давно принятое решение.

Тереза взглянула на мужчин и повернулась к Камилле.

— Девочка, пойдем в оранжерею. Я покажу тебе розовый куст, который отец посадил сразу после твоего отъезда в прошлом году. Этот куст как раз зацвел.

Камилла догадалась, что мачеха хочет, чтобы мужчины спокойно обсудили ситуацию наедине, и встала. Но перед тем, как выйти, все же сказала отцу:

— Папа, я согласна с Джо. Нет смысла в том, чтобы подвергать опасности твою жизнь и жизнь Терезы. — С этими словами она покинула комнату вместе с мачехой.

Джо и Сальваторе присоединились к ним через полчаса. Отец Камиллы снова был в отличном расположении духа.

— Приятный вечер, не так ли? Аромат цветов, свежий воздух, компания хороших людей…

— Вы уладили все противоречия, дорогой? — Тереза, видя счастливую улыбку мужа, захотела выведать, что именно так подняло ему настроение.

Сальваторе наклонился и что-то прошептал ей на ушко. Она улыбнулась.

— Нам пора, Камилла. — Джо обнял девушку за талию.

Она попыталась незаметно освободиться, но Джо не позволил.

Сальваторе спокойно отреагировал на их объятия. А у Терезы явно роилась в голове куча мыслей, причем приятных, потому что она улыбалась.

В машине Камилла не проронила ни слова. Ей показалось странным то, как дружно оба мужчины подошли и обняли женщин в оранжерее.

— Что ты ему сказал?

— Сказал правду.

— Какую именно?

— Что собираюсь в скором времени жениться на тебе.

— И все?

— Нет. Но это все, что тебе нужно знать.

На самом деле Джо также напомнил синьору Франзони, что его старшая дочь уже много лет ведет самостоятельный образ жизни. И запрещать ей что-либо слишком поздно. После такого веского аргумента тот согласился, но при условии, что о причине его согласия не узнает Камилла. Она якобы может совсем перестать его слушаться.

— Ясно.

Несколько минут Джо вел машину молча.

Затем произнес снова:

— Я собираюсь на тебе жениться.

— Ты уже говорил.

— Ну да.

— И этого оказалось достаточно для того, чтобы папа согласился отпустить меня ночевать к мужчине?

— Прости меня, пожалуйста. — Казалось, Джо не слышал ее последних слов.

— Простить за что?

— Что не так понял слова твоего отца. И из-за этого причинил столько страданий тебе и себе самому. Более того, отнял у нас целый год счастья.

— Ты имеешь в виду то, что я похожа на маму… упрямством?

— Да. Я просто безмозглый идиот. Но я так хотел тебя!

— Не понимаю, о чем ты говоришь…

— Я бы не стал спать с тобой, если бы знал, что ты была девственницей.

— Не стал бы… Чтобы не жениться на мне?

На тот момент тебя устраивала холостяцкая жизнь?

— Да. И на тот момент я желал тебя больше всего на свете.

Однажды он очень хотел жениться. Но только не на Камилле, а на Кити. Слава Богу, тогда он не женился. И решил не делать этого никогда…

— Джо, это все из-за Кити?

— Из-за моего тупого упрямства! — Было ужасно признавать это.

Они молчали всю дорогу. Камилла только поблагодарила его, когда он помог ей выйти из машины.

Джо был мрачен.

Черт побери! Ему вовсе не хотелось обсуждать свои чувства, но он это сделал. Выложил Камилле все, что было у него на душе… Она тоже должна была это сделать. По крайней мере, Джо так казалось. А то он чувствовал себя одураченным…

Она ничего не говорила о том, что чувствует к нему, с тех пор как они встретились. Возможно, все чувства уже испарились — ведь прошел целый год. Но только Джо казалось, что между ними есть что-то большее, чем просто сексуальное влечение.

Может, она решила не пускать его в свою душу? Из-за случившегося год назад она убедилась в правоте своей матери и теперь будет придерживаться ее жизненной теории? Джо не очень-то устраивал такой расклад.

Когда они вошли в дом, у Камиллы даже не было возможности повернуть к своей комнате.

Закрыв дверь, Джо схватил ее на руки и понес вверх по лестнице.

Камилла даже не попыталась обвить его шею руками. Джо насторожился.

— Куда ты меня несешь?

— В постель.

— По-моему, моя комната в другой стороне.

— Знаю. Будем спать в моей.

— Разве мы решили спать вместе?

— А разве ты хочешь спать одна? — В его голосе прозвучали вкрадчивые нотки. Легкая хрипотца сделала его голос бархатным, мягким, обволакивающим…

Камилла молчала ровно пять секунд, которые показались Джо вечностью. Затем обвила его шею руками и тихо сказала, покачав головой:

— Нет.




10


Джо облегченно вздохнул и занес ее в свою комнату. Он просто сходил с ума, когда Камилла была рядом. Каждую секунду он хотел подхватить ее и унести куда-нибудь, где они были бы только вдвоем… Он понимал, что подобная реакция очень примитивна, так поступали неандертальцы со своими женами — уносили их в пещеры… Но он терял над собой контроль рядом с этой женщиной. Его женщиной.

— Я хочу, чтобы ты все взяла в свои руки. — Его дыхание было прерывистым, а голос хриплым.

— Что именно? — промурлыкала Камилла, целуя его в шею.

— Все, что будет происходить в ближайшие час или два…

— Назначаешь меня главной? Ну… тогда держись.

Это звучало многообещающе…

Через час или больше они лежали рядом в его постели, их дыхание постепенно приходило в норму.

— Знаешь, конфетка, из тебя вышел бы отличный руководитель. — В темноте мелькнула белоснежная улыбка Джо.

— В такие моменты мне кажется, что мы — одно целое, а не два совершенно разных человека. — Камилла произнесла это еле слышно.

Ее голова лежала на его груди. Обоим было очень хорошо и уютно.

— Джо?

— Да, конфетка. — Он лениво теребил пальцами ее волосы.

— Сейчас ты не боишься спать со мной, да?

А вот ты говорил, что, когда я приезжала в прошлый раз, ты бы ни за что не отважился сделать это. Я имею в виду тот раз, когда мы впервые увидели друг друга. Почему?

Джо не торопился отвечать, поэтому Камилла сама начала выстраивать различные теории по этому поводу:

— Потому, что мы сейчас находимся не в доме моего отца?

Он отрицательно покачал головой.

— Тогда потому, что ты сказал папе о своем твердом намерении жениться на мне?

— Вовсе нет.

— Тогда почему?

— Потому, сладкая моя, что в моем сознании ты уже давным-давно моя жена. Кто же может запретить мужу ночевать со своей любимой женой?

— Я же серьезно спрашиваю, а ты отшучиваешься. — Камилла по-детски обиженно надула губы.

— Разве я могу шутить на такую тему? Ты ведь знаешь, что значит для меня брак.

— Но я всегда была уверена, что ты дал обет безбрачия.

— Может быть, что-то в этом роде я сам себе и обещал. Но я ведь тогда и не подозревал, что на свете есть женщина, ради которой я могу нарушить любой обет, даже если мне это будет стоить жизни.

— То есть ты нарушил слово, которое сам себе дал. Знаешь, верится с трудом, что ты на это способен. С твоей-то силой воли и стремлением к порядку во всем!

— Но за то, что я его нарушил, я дал себе другой обет: никогда в жизни даже не касаться другой женщины. Ты или никто.

Камилла словно окаменела на несколько секунд. Она не могла поверить! Неужели за весь год он ни разу ни с кем не переспал? Не может быть, этого просто не может быть! Двенадцать месяцев — это слишком много для нормального, здорового мужчины.

— Это правда?

— Зачем мне лгать тебе, моя сладкая?

Камилла заглянула ему в глаза. Из-за темноты в комнате не было видно почти ничего. Но она почувствовала, что Джо ей не лгал.

— А что ты стал бы делать, если бы я нашла кого-то другого?

— Ты — моя женщина. Никого другого быть не могло.

— Ну а если бы, Джо? Что тогда?

— Этого не произошло. И точка. Давай больше никогда не будем говорить на эту тему, ладно?

Она нежно погладила его по щеке, задумалась на секунду и произнесла:

— Да этого и не могло случиться. Я даже не думала на эту тему в течение прошлого года.

— Вот видишь — подсознательно ты была уверена, что создана только для меня. А я — для тебя. Третьего не дано.

— Итак, мы женаты уже год. — Камилла лукаво улыбнулась. — Получается, что у нас были свободные отношения. Мы ведь за этот год не виделись ни разу.

— Я прекрасно понимал, что должно пройти время, прежде чем ты придешь в себя после всего этого кошмара. Я знал, как ты страдаешь и как тебе тяжело, но не мог тебе помочь. Боялся приблизиться к тебе и потерять навсегда.

— Сейчас почти все прошло, мне стало легче. Ты будто взял все страдания на себя, сказав, что веришь мне. Может, это звучит жестоко, но я очень обрадовалась, когда узнала, что ты, как и я, тяжело переживал смерть нашего ребенка.

— Я тебе верю, единственная моя. — Он мягко коснулся губами ее лба. — И мне было очень сложно смириться с тем, что мы его потеряли.

— Мы снова не предохранялись! Джо, ты сделал это специально?

— В этот раз я не виноват.

— А кто же тогда?

— Тот, кто сегодня верховодил… — Он хитро усмехнулся.

Камилла не больно шлепнула его по плечу.

— Вот видишь, любимая, выходит — мы делаем это по обоюдному согласию.

Он игриво чмокнул ее в щеку после того, как она кивнула, подтверждая его слова, и спросил:

— Мы поженимся?

— Потому что ты чувствуешь себя виноватым в случившемся в прошлом году?

— Потому что без тебя у меня нет будущего.

Камилла не собиралась подвергать сомнению его слова. Пусть Джо ее не любит, но зато нуждается в ней. А она… Она просто не может без него жить. Тогда зачем отказываться от собственного счастья?

— Да.

Джо спрыгнул с кровати, и через секунду комната залилась ярким светом. Он встал на колени перед кроватью, взял ее руку и попросил:

— Скажи это еще раз!

— Я выйду за тебя замуж.

Джо едва не задушил ее в объятиях. Он целовал ее, снова и снова заглядывая в глаза, желая убедиться, что в них нет никакой иронии.

Это была самая лучшая ночь из тех, которые они провели вместе.

Так как теперь Камилле не нужно было работать в лавке, она надеялась закончить подготовку к аукциону. Но, несмотря на то что предполагалось много свободного времени, она ничего не успевала.

Просыпалась она поздно, так как они с Джо засыпали только к утру. А вот днем — днем ей не удавалось сосредоточиться на подготовке к проведению аукциона, так как Тереза, вдохновленная предстоящей свадьбой, звонила ей буквально через каждые пятнадцать минут.

Они с Сальваторе уже через пару дней принесли им сценарий свадебного торжества, старательно разработанный ими. Сальваторе с гордостью заявил, что у его дочери должна быть настоящая сицилийская свадьба: сотни гостей, торт, величиной с автомобиль, и так далее.

Камилла и Джо были очень благодарны за такую заботу, но вежливо отклонили все их предложения. Они хотели ограничиться скромным торжеством в семейном кругу.

Джо настаивал на том, чтобы пожениться в кратчайшие сроки. Чуть ли не на следующей неделе.

У Камиллы было предчувствие, что той ночью в кабинете синьора Муратти она все-таки забеременела. Ей тоже хотелось поскорее стать женой своего любимого, чтобы у них была полноценная семья.

Итак, свадьба была назначена почти на то же время, что и аукцион. Никто не возражал.

— А как твоя мамочка восприняла новость о нашей свадьбе?

Камилла корпела над списком приглашенных на аукцион гостей. Для работы Джо предоставил ей библиотеку. Он принес сюда все, что только могло ей понадобиться: компьютер, ксерокс, факс, принтер, телефон с двумя линиями и еще целый вагон техники.

— Ты же знаешь, как она относится к этому.

Моя мама никогда не признавала брак. Но она пожелала мне счастья.

— Хочешь сказать, ее не будет на свадьбе?

— Нет. У нее много работы. — Камилла говорила это совершенно спокойно. Было видно — она не играет, ей действительно не было обидно, что ее мать предпочла работу свадьбе собственной дочери.

Но Джо решил убедиться, что для нее это действительно не проблема:

— Ты расстроена?

— Ну что ты! Глории нельзя было становиться матерью. Она не создана для этого. Не могу ее обвинять — смысл жизни моей матери в другом.

— Я благодарю Бога, что она поняла это после того, как родила тебя, моя прелесть.

Сердце Камиллы наполнилось радостью. Она прильнула к Джо и счастливо вздохнула.

— Я уже почти закончила составлять список гостей для аукциона.

— Мы должны разослать им не просто листочки с именами в качестве приглашений, а магнитные карточки. Чтобы компьютер фиксировал, кто и когда вошел, с кем и во сколько вышел и так далее.

— Но, милый, это очень дорогое удовольствие. Синьор Муратти не может это себе позволить.

— Меня волнует не то, что может позволить себе синьор Муратти, а твоя безопасность.

— То есть… ты не будешь брать с него деньги за все это?

— Я защищаю тебя, а ты — моя. При чем — здесь синьор Муратти?

— В тебе просыпается невыносимый собственник, когда речь заходит о наших отношениях. — Камилла говорила с улыбкой, ее глаза были полны счастья.

— Но ведь это не так уж плохо, или я не прав?

— Нет, это хорошо. Если бы мне что-то не нравилось, я тут же уведомила бы тебя об этом — будь уверен.

— Не сомневаюсь. Ты никогда не стеснялась выражать свое мнение.

— На самом деле мне кажется, что ты излишне беспокоишься. Моя роль — второстепенная. Если вдруг что-то случится, то тучи, скорее всего, сгустятся над синьором Муратти, а не надо мной.

Он слушал ее, корча смешные рожицы, давая ей понять, что он сам все решит и ее мнение учитываться не будет. Камилла подняла глаза к небу, вздохнула и сказала:

— Скоро отдам тебе список. Не знаю, чего это я начала раздавать тебе ценные советы…




Скажи, лавка уже готова к тому, чтобы принимать гостей во всеоружии?

— Да. Ребята уже закончили там работать. Твой босс просто вне себя от радости.

— Не сомневаюсь. — Камилла говорила с синьором Муратти по телефону, но им почти ничего не удалось обсудить, кроме схемы проведения аукциона. Это было актуально.

Синьор Муратти очень надеялся, что их дела после аукциона пойдут в гору, и очень ждал его.

Камилла сделала копию списка и, протягивая его Джо, тихо сказала:

— Венеция слишком далеко. Я не смогу там больше работать.

— Верно. Тебе вообще стоит забыть о работе, пока наш ребенок не станет достаточно взрослым.

— Я хотела сказать, что очень волнуюсь за синьора Муратти. Последние несколько лет он почти полностью зависел от меня. Пока Себ подрастет…

— Я понимаю твое беспокойство, любимая.

Уже начал заниматься этим вопросом.

— Как?

— Я ищу ему нового ассистента.

— С каких это пор?

— С того дня, как мы приехали домой. Найти подходящего человека нелегко, поэтому я решил позаботиться об этом заранее.

Она могла бы разозлиться, но не стала.

— Синьор Муратти мне ничего не говорил.

— Я попросил его об этом.

— Ясно. — Камилла сделала какую-то заметку в блокноте.

Затем она открыла свою электронную почту.

Там было очередное письмо от Терезы, которая была обеспокоена проблемой выбора цветов для свадебных букетов.

— Просто это будет странно после свадьбы — жить и работать в Венеции, пойми, родная.

— Конечно, ты прав, милый. — Она отправляла письмо секретарше Глории, которая по образованию была флористом и наверняка могла дать дельный совет насчет свадебных цветов.

— Пожалуйста, не сердись на меня.

— Не сердиться? — Камилла даже не подняла головы, продолжая стучать по клавиатуре.

Затем она пометила что-то в блокноте, посвященном подготовке к аукциону, заглянула в свадебный блокнот, вычитала там, что забыла кому-то позвонить насчет платья, и схватила трубку.

Джо продолжал:

— Беременной женщине лучше сидеть дома, чем работать. Мы обязательно найдем хорошего человека, который будет честно трудиться на благо синьора Муратти. Так будет лучше.

— Что будет лучше? — Камилла только сейчас поняла, что прослушала монолог Джо.

— То, что у негр будет новый помощник.

— А разве я спорила с тобой?

— Ты ведь не можешь работать там, а жить здесь.

— Совершенно с тобой согласна. — Она снова начала отвечать на какое-то электронное письмо.

— Не сердишься, что я начал подыскивать его без твоего ведома?

— Нет, милый. Напротив — мне очень приятно, что ты стараешься все предусмотреть. — Камилла не понимала, что происходит. Ей буквально приходилось внушать Джо, что ничего плохого он не сделал.

— Просто ты у меня такая независимая… Казалось, что Джо подменили. Он уже пятнадцать минут пытается убедить Камиллу в том, с чем она и так давно согласна.

— Я не могу понять, что с тобой происходит?

Ты ведешь себя, как провинившийся ребенок.

— Я очень боюсь, что это повторится. Вдруг ты разнервничаешься из-за какого-нибудь пустяка и опять…

— Ты боишься, что я могу снова потерять ребенка из-за нервного стресса? Но, милый, ты не должен так переживать, а то у тебя самого будет депрессия. И что я тогда буду делать? — Она весело улыбнулась, пытаясь показать Джо, что у него вовсе нет повода для беспокойства.

— Итак, ты не расстроилась из-за ассистента. — Джо сказал это в утвердительной форме.

— Да. Не всегда же я хочу быть независимой.

— Всегда! Ты всегда к этому стремилась! — Теперь его голос звучал бодрее и увереннее.

Только Камилла попыталась что-то возразить по этому поводу, как Джо добавил извиняющимся тоном:

— Дорогая, прости, пожалуйста, если я не прав…

Она расхохоталась, забыв, что хотела сказать. Джо смотрел на нее широко открытыми глазами и не понимал, в чем дело.

— Джо, если ты будешь так со мной разговаривать все девять месяцев, то я умру от смеха.

Собираешься извиняться за каждое свое слово, чтобы не вогнать меня в депрессию? Учти, я не. очень люблю, когда со мной сюсюкают.

— Больше не буду. Прости, я не знал…

И они дружно расхохотались.

Мария вернулась из своего путешествия раньше, чтобы помочь с приготовлениями к свадьбе.

Три женщины спорили о том, как должен быть сервирован стол, когда в комнату вошли Сальваторе и Джо. Они ездили в Венецию, чтобы посмотреть, как идут приготовления к аукциону. Оба еле-еле дождались поездки. По крайней мере, им это было интереснее, чем свадебные бантики и ленточки, пирожные и тарталетки, песенки и шары…

Джо поцеловал Камиллу в губы, заставив Терезу улыбнуться, а Марию густо покраснеть.

— Все готово к аукциону. Тебе можно даже не волноваться.

— Но я чувствую ответственность, — возразила Камилла. — Не могу же я бросить синьора Муратти в самый ответственный момент.

— У него есть новый ассистент. Тебе можно не ездить. Надеюсь, ты так и сделаешь, — сказал Сальваторе, испытующе глядя на старшую дочь.

— Ага. Ассистент, который понятия не имеет, как проводятся подобные мероприятия! — В этот момент Камилла действительно напоминала Глорию. — Я поеду. Джо присмотрит за мной.

Все будет отлично, вот увидите.

— Почему ты не можешь на нее повлиять? — Сальваторе повернулся к будущему зятю.

— Я пытался, но тщетно. — Джо беспомощно пожал плечами.

— Папуля, ты считаешь, что после свадьбы я отключу мозги и предоставлю Джо все решать за меня!

— Не могу себе этого представить, — улыбнулась Тереза.

— Ты так уверена в себе, так категорична… — робко покачала головой Мария.

Камилла заглянула в блокнот, где делала пометки по поводу сервировки стола, положила ручку в сумку и четко произнесла:

— Я не считаю, что женщины менее сообразительны и адекватны в принятии решений, чем мужчины! Скорее, наоборот.

Сальваторе обнял дочерей за плечи, чмокнул каждую из них в щеку и довольно произнес:

— Ни один отец не может быть так счастлив, как я. У меня есть две дочери. Одна из них — робкая сицилийская кошечка, а вторая — отважная американская тигрица. Обеих вас я люблю одинаково, хотя вы такие разные.

Мария покраснела. Камилла тоже почувствовала, что краска приливает к ее щекам, и сердито возразила:

— Я вовсе не тигрица!

— Да что ты говоришь, сладкая моя? — Джо наигранно покачал головой, изображая удивление.

Ему удалось разрядить обстановку: все дружно рассмеялись.

Ладно-ладно, предатель, подумала Камилла, разберусь с тобой дома. Она показала ему язык.

— Да вы стоите друг друга, дети! — Сальваторе умиленно посмотрел на них, затем повернулся к Терезе. — Можешь себе представить, что всего лишь год назад Джо собирался жениться на нашей кошечке? Кто мог подумать, что все так обернется…

Камилла непонимающе переводила взгляд с одного члена семьи на другого. Джо побледнел, а Мария, наоборот, покраснела.

— Джо хотел жениться на Марии? — Камилле хотелось думать, что она ослышалась.

— Ну да. Мы ведь говорили об этом прошлым летом, когда ты была здесь. — Сальваторе казалось, что все знают об этом.

— Прошлым летом, когда я была здесь…

Выходит, он собирался жениться на отлично воспитанной сицилийской девственнице и в то же время флиртовал с ее сестрой, которую считал американской шлюхой!

— Я всегда мечтал о том, что Джо когда-нибудь женится на одной из вас. Да, мы говорили о Марии, но вот видишь — симпатия родилась между тобой и Джо. И вот они плоды.

Да уж, подумала Камилла, знал бы папа, какие именно плоды… Она посмотрела на Джо. Он, как и Мария, явно чувствовал себя не в своей тарелке.

— Прошлым летом ты хотел жениться на Марии? — Камилла говорила тихо, почти шепотом.

Ей нужно было услышать подтверждение от него. И только от него. Услышать, что он скажет по этому поводу.

— Да. Но не делай из этого поспешных выводов, прошу.

Это был удар. Такого Камилла себе и представить не могла. У нее потемнело в глазах.

Значит, наигравшись вдоволь, Джо бросил бы ее, чтобы жениться на Марии… Если бы не ее беременность и боязнь скандала…

Ей пришлось прикрыть рот рукой, потому что стон едва не сорвался с губ. Обида, боль, унижение, горечь, разочарование… Главное — держать себя в руках и не разреветься. Не разреветься у всех на виду. Пусть думают, что ей все равно.

Лицо Джо приняло меловой оттенок. Он попытался обнять Камиллу, но она отшатнулась.

— Любимая, твой отец ведь сказал, что это были лишь пустые разговоры. — Он попытался улыбнуться, но не смог.

— Да. Я сразу сказал, что из этого ничего не выйдет, и оказался прав. — Сальваторе не понимал, что происходит, продолжая хихикать.

Ему это все казалось очень забавным.

Тереза поспешно заговорила о чем-то, чтобы прекратить явно неприятный для падчерицы разговор, а потом весело пригласила всех на веранду, чтобы выпить свежевыжатый сок перед ужином.

Камилла дала себе слово продержаться до конца вечера. Она будет играть роль счастливой невесты, это ведь не долго. Нельзя срываться.

Не ради себя, а ради ребенка. Эта роль ей отлично удалась.

Джо облегченно вздохнул. Понаблюдав за любимой несколько минут, он сделал вывод, что Камилла не приняла случившееся близко к сердцу.




11


Когда они вернулись домой, Камилла сразу же стала подниматься по лестнице, ведущей в гостевую комнату, бросив:

— Сегодня я буду спать одна.

— Почему?

Она спустилась обратно на пару ступенек, так, чтобы посмотреть ему прямо в глаза:

— Я так хочу.

— Что с тобой случилось?

Он притворяется дурачком? Или делает дурочку из нее?

— Я не желаю спать с мужчиной, который считал меня подходящей подстилкой, но не подходящей женой!

— Не смей так говорить! — Джо пытался держать себя в руках и говорить спокойно.

— Разве ты не так думал? Брось! Ты же всегда говорил только правду. Давай и теперь будем смотреть ей в глаза!

— Я никогда так не думал.

— Не смей мне лгать! Ты просил у папы руки Марии, а сам в это время соблазнял меня. — Слезы подступили к ее глазам, но она собиралась дать им волю только в своей комнате.

— Потому что… — Джо не смог договорить, так как она перебила его.

— Ты считал меня подходящей только для того, чтобы спать со мной. Но о будущем со мной ты даже не думал!

— Дай мне сказать, Камилла.

— Я не собираюсь слушать твои нелепые оправдания. Если бы я не забеременела — сейчас ты был бы женат на Марии.

— Но это не так!

— Не вздумай кормить меня жалкими сказочками. Я вовсе не наивная дурочка, как ты полагал до сих пор. — С этими словами она заперлась в своей комнате.

Джо что-то кричал, но она уже не слышала. Уткнувшись в подушку, Камилла горько рыдала.

Через несколько секунд он постучал. Причем с такой силой, что дверь просто сотрясалась.

— Открой мне, Камилла!

— Н-н-ет! — Слезы не давали ей сказать больше.

— Любимая, ты плачешь? Впусти меня, прошу!

— Тебе не все равно?

— Нет. Открой дверь.

Зачем? Зачем Господь допускал все это, если счастливой ей стать все равно не суждено? За что такие муки?

Она была беременна от человека, который несколько раз подряд предавал ее. Самое обидное, что она ему доверилась всей душой! Мама права: рассчитывать нужно только на себя.

— Убирай-й-йся! — Говорить она совсем не могла.

— Я не могу уйти.

— Я сама уйду. — Она даже не могла слышать его голос.

Камилла прошла в ванную комнату, закрылась в ней, и слезы покатились с еще большей силой. Она включила воду на всю мощность, чтобы совсем не слышать его голоса.

Камилла не помнила, из-за чего плакала в последний раз. Она не делала этого даже в самый ужасный период своей жизни — когда потеряла ребенка. Просто она в то время как-то окаменела: не могла плакать, смеяться, говорить, спать… Единственное, что ей оставалось, — это думать. О жестокости, несправедливости, лжи и предательстве, которые, как оказалось, господствовали в этом мире.

Сейчас же она плакала в первый раз за несколько лет. Слезы катились градом. Похоже, что в этот вечер ей предназначено выплакаться за все время, когда она переживала неприятности совсем одна.

Она плакала молча, презирая себя за слабость, но не в силах остановиться…

Ну почему именно сейчас, когда она была уверена, что наконец-то счастлива по-настоящему?

Джо никогда не нуждался в ней. Ему нужна была Мария. Очаровательная большеглазая девушка. Застенчивая, хрупкая, чистокровная сицилийка… О чем еще можно было мечтать?

Не исключено, что и ее он всего лишь намеревался использовать в качестве матери своих детей, продолжателей рода Кальварес…

Камилле стало плохо. Она едва могла дышать и почти ничего не видела — вся ванная заполнилась паром из-за того, что Камилла второпях открыла кран с горячей водой, а не с холодной.

Ее попытка встать с пола и закрыть воду не увенчалась успехом — не хватило сил, организм так ослаб за какие-то десять минут, что трудно было даже пошевелить головой. А может, прошло не десять минут, а больше? Может, она просто не заметила, как утекло несколько часов?

Ей нужно срочно встать и выйти из ванной.

Дышать с каждой секундой становилось все труднее, повсюду были клубы пара. Не ради себя, ради ребенка, нужно встать и выйти…

— Господи! Да что это такое? — Джо ворвался в ванную как раз тогда, когда очередная попытка Камиллы подняться на ноги не удалась — она вновь сползла по стене на пол.

Сильные руки Джо подхватили ее и подняли. Через пару секунд она уже лежала на кровати в спальне. Слезы ни на секунду не переставали капать из ее глаз. Она уткнулась лицом в матрас.

— Я ненавижу тебя. Ты — не человек. У всех людей есть сердце, ты же — бессердечное чудовище. Презираю тебя! — Несмотря на то, что Камилла лежала лицом вниз, слова были отлично различимы.

Она всхлипывала, все ее тело содрогалось от рыданий.

У Джо на глазах тоже появились слезы. Он не знал, что ему делать, как вести себя и с чего начать разговор с ней.

— Я прошу тебя, успокойся. Ты можешь навредить себе… Любимая, не плачь… Что мне сделать, чтобы ты успокоилась?

Камилла повернула к нему заплаканное лицо.

Ее дыхание все еще не пришло в норму, поэтому, часто и прерывисто дыша, она на удивление спокойно сказала:

— Ничего. Я хочу спать. Одна. — Она уже хотела отвернуться, но потом снова взглянула на него. — Без тебя, — добавила она, все еще всхлипывая.

— Но я не могу оставить тебя в таком состоянии.

— Тебе наплевать на мои чувства.

— Не правда. Именно потому, что мне не наплевать, я и хочу остаться!

— Не смей мне лгать! Я прошу тебя уйти, а ты все делаешь наоборот! Если бы тебе было не наплевать, ты бы уже выполнил мою просьбу… — Ее голос дрогнул, слезы с новой силой брызнули из глаз.

Джо вышел из комнаты, не закрыв за собой дверь. Камилла встала, чтобы сделать это за него, но увидела, что дверь висит на одной петле. Все ясно — он просто выбил ее, чтобы попасть внутрь.

Не в силах дойти обратно до кровати, она села на небольшой пуфик возле двери, закрыла лицо руками и продолжала рыдать.

Именно за этим занятием и застал ее Джо, когда через двадцать минут снова вернулся.

Он взял ее на руки и отнес на кровать, бережно уложив, словно фарфоровую куклу. Камилла не произнесла ни слова. Она даже не могла сопротивляться. Джо заботливо укрыл ее одеялом, сам же остался стоять возле кровати.

Камилла облегченно, насколько это было возможно в данной ситуации, вздохнула. Она уже подумала, что он сейчас уляжется вместе с ней. Ей очень нужно было побыть одной и о многом подумать.

Джо вышел из ее спальни и вернулся через три минуты. Камилла отвернулась от него. Но он обошел кровать с другой стороны и поднес к ее губам стакан с какой-то жидкостью.

— Что это такое? — Она попыталась принюхаться, но от слез не чувствовала уже ничего.

— Вино. Сейчас это тебе просто необходимо.

— Я не собираюсь пить. Это вредно для ребенка.

— Я же прошу тебя выпить не литр, а только пару глотков. Это даже полезно. Так говорят врачи.

— Почему ты всегда хочешь, чтобы все было по-твоему? Убери это от меня! Я уже сказала, что не буду пить.

— Не упрямься. Ребенку гораздо больше могут навредить твои слезы, чем пара глотков отличного вина.

Это был единственный аргумент, способный заставить Камиллу прислушаться к его совету.

Только на благо ребенка…

Она взяла стакан и сделала несколько маленьких глоточков. Через пару минут ей удалось немного успокоиться.

— Я буду спать одна.

— Если так будет лучше для вас — я не против. — Он кивнул головой и ушел к себе.

Камилла постаралась посильнее зажмурить глаза. Ей хотелось уснуть как можно быстрее. С самого детства она помнила — если тебе хочется плакать и слезы вот-вот брызнут из глаз, нужно посильнее зажмуриться и уснуть. А утром все пройдет.

1-Джо расположился в библиотеке. Он немного постоял, подумал, затем решительно подошел к самому дальнему стеллажу.

Вытянув руку, он отодвинул в сторону несколько книг и без труда открыл маленький потайной шкафчик. Есть! Память его не подвела!

После смерти мамы в их доме какое-то время царил полнейший мрак. Отец целыми днями сидел в библиотеке, а дед был на работе.

Они часто ссорились: когда папа выходил, то от него пахло вином, а дедушке это не нравилось. Маленький Джо был предоставлен самому себе.

Однажды, пожелав сказать папе спокойной ночи, он осторожно приоткрыл тяжелую библиотечную дверь и увидел следующую картину: отец стоял к нему спиной и доставал из этого шкафчика бутылку.

— Пап, ты хочешь выпить волшебный сок, как принц из сказки, чтобы оказаться поближе к маме? Можно я с тобой?

Отец выронил бутылку от неожиданности.

Он взял сынишку на руки и попытался улыбнуться.

— Нет, сынок, это всего лишь клей. Мы храним его в этой бутылке, чтобы заклеивать старые книги. А ты почему не спишь?

— Я не могу уснуть. Боюсь, что проснусь, а тебя уже не будет — ты уедешь к маме. А я не хочу оставаться один. Без вас мне будет плохо.

Я вас очень люблю.

С того дня папа перестал закрываться в библиотеке. Он каждый вечер читал Джо сказки, играл с ним и отвозил в школу по утрам. Все вернулось на свои места. Только мамы уже не было…

Теперь Джо впервые проверил, было ли это на самом деле? Не приснился ли ему тот вечер в библиотеке? Оказалось — нет. Потайной шкаф существовал.

Джо открыл пробку и понюхал. Виски. Отлично, Ему это подходило. Наполнив стакан, Джо залпом выпил его.

Как же ему хотелось обнять Камиллу и объяснить, что она не права. Но говорить с ней сейчас никак нельзя, иначе у нее снова начнется истерика. А это недопустимо — ведь нервный срыв может привести к выкидышу. Он не сможет снова этого пережить.

Как и Камилла, Джо был уверен, что у нее в животе уже зародилась новая жизнь. Уже забилось сердечко их малыша.

Джо не настолько глуп, чтобы снова спровоцировать смерть собственного ребенка!

Он сел в кресло и откинул голову. Он любил ее. Так сильно любил… Камилла — его любимая женщина. Единственная и неповторимая…

Он не жил без нее, а существовал весь предыдущий год. У Джо даже не возникало мысли посмотреть в чью-либо сторону.

Ну с чего она взяла, будто он считал подходящей для себя женой Марию, а не ее, самую лучшую, самую желанную?..

Черт! Как Сальваторе вообще умудрился вспомнить об этой беседе? Да и какая беседа!

Так, пара фраз… Сам Джо отнесся к этому, как к шутке, и уже давно успел все забыть.

Этот разговор состоялся через два дня после того, как Камилла приехала в гости к отцу. На тот момент Джо уже успел провести вечер в ее компании, так как он буквально каждый день навещал семью Франзони.

Камилла относилась к нему довольно холодно, а он сам уже тогда почувствовал, что эта девушка имеет над ним власть: видя ее, он терялся, смущался и даже говорил невпопад. Такого за ним раньше не замечалось…

Сальваторе, вспоминая, как Джо нахваливал за ужином стряпню Марии, сказал:

— Тебе, сынок, пора жениться…

— Да уж. Мария как раз подходящая партия. — Джо думал в этот момент о Камилле.

Ему было обидно из-за того, что она уделяет ему так мало внимания. Он вдруг поймал себя на мысли, что, попросив у Сальваторе руки его младшей дочери, он покажет Камилле, насколько ему безразлично ее отношение к нему…

Сальваторе ответил, что было бы здорово, если бы их семьи породнились. Вот только Джо и Мария не очень-то подходят друг другу.

Вот и все! Больше к этому разговору никто никогда не возвращался. И, похоже, все были этому только рады.

И вот теперь, когда Джо понял, что любит Камиллу, она возненавидела его… И снова нашла для этого повод.

Джо налил себе еще один стакан и снова залпом выпил его.

Камилла не могла уснуть. За пару недель она привыкла засыпать вместе с Джо. И он, и она, просыпаясь по утрам, не могли дождаться следующего вечера, чтобы снова на всю ночь оказаться рядом, не отпуская друг друга ни на секунду…

Ей показалось, или у него действительно были слезы на глазах, когда она прогоняла его?

Если да, то почему?

Человек, которого она любила больше жизни, снова и снова причинял ей боль. Почему она выбрала именно его? Зачем ей это было нужно?

Камилла не отважилась сказать ему, что свадьба отменяется. Неизвестно, как для него, а вот для нее самой это точно стало бы настоящим горем. Слишком много всего сразу…

Ей казалось — они уже стали одним целым.

К тому же у них будет ребенок. Малыш, который ни в чем не виноват и имеет полное право быть счастливым…

Почему слова отца так задели ее?

Может, это была защитная реакция ее организма? После стольких потерь она привыкла ожидать от жизни только худшего и во всем высматривать подвох. — Джо сам ее этому научил: ожидать самого плохого. Это якобы облегчает дальнейшее существование.

Ну что она будет без него делать? Для кого жить? Кому улыбаться? О ком заботиться?

Она любила Джо всей душой. И ее любящая душа не позволяла ей ранить любимого.

Решено! Камилла откинула одеяло в сторону и выбралась из кровати.

Осторожно приоткрыв дверь в его спальню, она обнаружила пустую кровать. Тогда она спустилась вниз по лестнице и обошла почти все комнаты в его поисках, прежде чем зайти в библиотеку. Там она увидела Джо.

Он не спал. Его глаза были открыты, он смотрел в одну точку прямо перед собой.

— Джо?

— Чего ты хочешь? — Он говорил невнятно, Камилла с трудом могла разобрать слова.

Вообще-то она хотела с ним поговорить, но сегодня у нее это точно не выйдет! Он пьян, как сапожник!

Выходит, он потерял над собой контроль.

Все, что он мог сделать в данной ситуации, — только переживать. Но Джо нашел другой выход — взял и напился с горя.

Просто отлично! И это мужчина, с которым она собралась провести остаток жизни!

— Хочу, чтобы ты пошел в постель.

— С тобой?

— Да. — Камилла поморщилась, уловив запах спиртного.

— Ты ведь этого не хотела…

— Уже передумала.

— Не верю! Ты сказала, что ненавидишь меня. — Он посмотрел на пустой стакан в руке и перевел взгляд на Камиллу. — Я помню все, что ты говорила.

— Глупости! Я не ненавижу тебя. Просто в тот момент я была очень расстроена. Ты должен это понимать.

— Ты не ненавидишь меня… — Он попытался поставить стакан на стол, но не дотянулся и уронил его на пол.

— Слава Богу, стакан не разбился. Камилле не удалось поднять его, так как в этот момент Джо принялся вставать. Она испугалась, что он может оказаться на полу вместе со стаканом.

Он, еле держась на ногах, остановился напротив Камиллы и посмотрел на нее. Его намерением было посмотреть ей в глаза, но помутневший взгляд устремился за ее плечо.

— Ты не ненавидишь меня… — Он снова повторил ее слова.

— Да. Только мы поговорим об этом завтра утром, ладно? — Камилла положила руку ему на плечо, чтобы хоть чуть-чуть контролировать его равновесие.

— Почему это? — Джо качался из стороны в сторону, и его взгляд устремлялся то за ее левое, то за правое плечо.

— Сейчас ты пьян.

— Ты должна знать — я не пью. — Он поднял вверх брови и громко икнул.

— Я знаю об этом. Просто в этот раз ты перебрал.

— Ты сказала, что ненавидишь меня. — Казалось, сейчас он был способен повторять только одну фразу.

— Беру свои слова обратно. Пойдем спать. — Она снова поморщилась, так как запах алкоголя заполнил всю библиотеку.

— Будешь спать со мной! — Джо грозно поднял указательный палец вверх.

— Даже не сомневайся!

Камилла практически на себе дотащила его до спальни. Это была не такая уж простая задача. Ей казалось, что с каждой минутой Джо становится все пьянее и пьянее.

В спальне она стянула с него одежду, а он все это время бормотал что-то вроде:




— Не надо… Ты ведь ненавидишь меня. Нет, ну если ты хочешь…

Камилла несколько раз улыбнулась. Ее пьяный мужчина. Как же она его любила, даже в таком состоянии!

Ей еле удалось затащить его в ванную и заставить почистить зубы. После того как его голова коснулась подушки, он захрапел.

Надо же, Камилла и не знала, что он храпит.

Скорее всего, это просто воздействие алкоголя.

Утром они все обсудят. И она скажет ему все, что думает. Раз и навсегда. Камилла повернулась и нежно коснулась губами его лба.

Джо открыл глаза. Его мучила жажда, но, чтобы выпить воды, нужно было встать, а это ему сейчас вряд ли удастся…

Голова раскалывалась на тысячи кусочков, и каждый из этих кусочков болел так, что Джо готов был кричать. И еще ему очень нужно было в душ.

Джо с трудом повернул голову и увидел рядом с собой Камиллу. Ее теплое тело прижималось к нему, а мягкие волосы разметались по его груди.

Джо потер лоб ладонью, пытаясь вспомнить — что же все-таки произошло вчера?

Как ему удалось добраться до спальни и почему Камилла здесь? Джо предположил, что перенес ее спящую к себе в спальню. Он не совсем был в этом уверен…

Джо испугался, что заставил ее перейти в его спальню силой. Но потом подумал, что вряд ли смог бы нагрубить любимой.

И тут он вспомнил: Камилла пришла в библиотеку. Сама. Они разговаривали. О чем — сложно сказать, но Джо помнил отдельные фразы их беседы.

Он осторожно встал с кровати, стараясь не будить Камиллу. В глазах у него потемнело. Ему срочно нужно было в туалет. И в душ. Срочно нужно придать себе человеческий вид и принять таблетку от головной боли…

Через час Камилла открыла глаза и увидела Джо, сидящего рядом с ней на кровати. Он был свежевыбрит и выглядел намного лучше, чем вчера вечером.

Она поняла, что лежит совсем голая, без одеяла. Видимо, ей было так тепло с Джо, что ночью она разделась. Камилла попыталась накрыться одеялом, но Джо остановил ее.

— Не надо. Ты так прекрасна, любимая!

Камилла не послушала его и натянула одеяло на себя, потом села и, посмотрев пристально в его темные глаза, сказала:

— Нам нужно поговорить.

— Да. Верно. Вчера ты сказала, что не ненавидишь меня. Это правда?

— Я думала, что ты этого не вспомнишь.

Хотела говорить заново.

— Ты просто была очень расстроена и рассержена на меня.

— Из-за того, что ты хотел жениться на моей сестре и даже не удосужился уведомить меня об этом.

— Я не хотел на ней жениться.

Камилла непонимающе посмотрела на него:

— Как это не хотел?

— Это все из-за тебя.

— Что? Ты понимаешь, что говоришь?

— Да. Я таким образом хотел доказать тебе, что ты мне безразлична, что у тебя нет повода воображать, будто я влюбился в тебя с первого взгляда.

— Я и не воображала…

— Но мне казалось, что все это видят и понимают. Я думал — все мои чувства на виду.

Боялся, что у меня на лбу написано «влюбленный дурак».

— Джо, ты сейчас о чем говоришь? О том, что было в прошлом году?

— Да. Я полюбил тебя еще до того, как ты покинула Сицилию. Но я не признавался в этом даже себе. Это казалось мне проявлением слабости. Ты ведь знаешь, как я относился к любви. Когда ты не только провела со мной ночь, но и посвятила несколько недель твоей жизни, я был самым счастливым человеком на свете…

Я не мог даже поверить, что это реальность.

— А потом я сообщила тебе о беременности.

— И я пошел на поводу у старых страхов.

Сейчас я ругаю себя за это и понимаю — это было ошибкой, которую уже никогда не удастся исправить.

— Ты искал встреч со мной.

— Я не мог так просто отпустить тебя. Без тебя я не смог бы жить, дышать. Я никто и ничто без тебя.

Он никогда раньше не говорил с такой искренностью в глазах. Сейчас он не врал. Это Камилла знала точно.

— Ты все еще любишь меня, Джо?

— Больше, чем ты можешь себе это представить. Я даже не могу найти подходящих слов, чтобы выразить мои чувства к тебе.

— Но я ведь даже не подозревала о твоих чувствах!

— Я пытался обмануть себя самого. Мне даже удалось себе внушить, что это только физическое влечение. За это мне пришлось очень дорого заплатить…

— Имеешь в виду ребенка?

— И тебя. Я потерял ребенка и любимую женщину из-за глупой мальчишеской гордости. Нельзя придумать более жестокого наказания.

Камилла обняла его. Джо позволил ей сделать это, но сам не шевельнулся. Она прижалась губами к его плечу.

— Ты очень нужен мне.

— Разве такое может быть? Прошлой ночью ты столько плакала из-за меня.

— Прошлой ночью… — Камилла прервалась, не зная, как продолжить.

— Да, разве не так?

— На самом деле вся эта история с тобой и Марией стала для меня лишь поводом, чтобы расплакаться. После потери ребенка мне так и не удалось этого сделать — некому было пожаловаться, не с кем поговорить. Я была совсем одна. И вот теперь вылились наконец все невыплаканные слезы.

Она прижалась к его груди, а Джо обнял ее.

— Я рад, что тебе удалось выплакаться. Это хорошо. Но я буду делать все от меня зависящее, чтобы этого больше никогда не повторилось. Когда ты плачешь — я не нахожу себе места, не знаю, как мне поступить, что сказать, что сделать…

— Я постараюсь больше никогда не обезоруживать тебя таким образом. И я всегда буду любить тебя.

— Я тоже буду всегда любить тебя.

Всю следующую неделю Джо по возможности не отходил от нее ни на шаг. Любая парочка могла позавидовать их любви и взаимопониманию. Они ворковали, словно голубки.

Джо отправился вместе с Камиллой в Венецию. Если ей нужно было отлучиться куда-то, пока он был занят, он приставлял к ней двоих, а то и троих охранников. Он приставил охрану и к Сальваторе, который тоже изъявил желание посетить аукцион.

Все шло как по маслу. Вскоре они узнали, что люди, пытавшиеся ограбить синьора Муратти, вовсе не были фанатиками. Это были профессионалы, которые отслеживали подобные коллекции по всей стране. Детективы из фирмы Джо выследили их, и теперь эти ценители прекрасного сидели за решеткой водной из итальянских тюрем.

В день триумфального окончания аукциона Джо пришел к Камилле с цветами и изумительной красоты кольцом из коллекции потомка раджи, чтобы вполне официально, с соблюдением всех формальностей сделать предложение.

При этом он прочел ей стихотворение собственного сочинения, которое на самом деле было просто ужасным, но Камилла, естественно, сказала, что ничего прекраснее в своей жизни не слышала. Джо, польщенный этими словами, решил ей прочесть стихотворение еще раз…

А на Сицилии Тереза и Сальваторе рьяно вели подготовку к свадьбе. В результате праздник в честь бракосочетания Джо и Камиллы был такого размаха, что любой сицилийский отец был бы удовлетворен.

Молодожены сбежали задолго до того, как праздник закончился…

В салоне машины Джо попытался обнять Камиллу, но это ему удалось с трудом, так как весь салон был заполнен ее пышным платьем.

— Теперь ты только моя.

— А ты только мой.

Камилле показалось, что все это уже было: свадьба, гости, цветы, шампанское, радость в сердце…

Может, это было в прошлой жизни?

А может, в ее мечтах. С самого детства Камилла мечтала именно об этом… Ведь недаром говорят, что если чего-то очень захотеть, это непременно исполнится. Она очень хотела…




Эпилог


Ровно год спустя они стояли перед дверью небольшого домика в Тоскане, утопающего в зелени и цветах.

— Так это здесь ты пряталась от меня, когда сбежала из больницы?

— Ну разве здесь не здорово? Посмотри, какая красота вокруг! — Камилла улыбнулась мужу.

— Да. Из-за этой красоты я не смог тебя отыскать тогда. Да и никто не смог бы этого сделать.

Вокруг лес…

— Это просто райское место!

— Да, ты права. Местечко чудесное. Как раз подходящее для двух моих девочек. — Джо улыбнулся, с нежностью посматривая то на жену, то на дочку, мирно посапывающую у него на руках. — Наша малышка просто прелесть. — Он слегка коснулся губами пухлой щечки.

— Твоя заслуга. — Она посмотрела на Джо любящим взглядом.

— Моя — в меньшей степени. Это тебя я должен за все благодарить.

— Можешь еще обращаться, если что. — Камилла весело рассмеялась.

— Так ты наконец скажешь мне, чей это дом? — Джо попытался придать грозное выражение лицу.

Камилла не раскрывала ему этой тайны до самого конца. Просто привезла сюда и поставила перед фактом: вот тот дом…

— Помнишь, синьор Муратти подарил нам коробочку на свадьбу? Ну такая маленькая коробочка, завернутая в зеленую блестящую бумагу…

— О Господи! Ну откуда я могу это помнить?

Тем более что подарками занималась ты. Ты же у нас любишь всякие блестящие бумажки.

— Так вот, теперь я предлагаю заглянуть в нее тебе.

— Не пойму, что за тайны, покрытые мраком… — Ворча, Джо открыл коробочку и вытащил из нее ключ.

— Понял?! Этот дом наш! Мы теперь можем приезжать сюда, когда только захотим. — Она встала на цыпочки и чмокнула сначала мужа, а потом дочку.

— Подожди секунду. Выходит, это дом синьора Муратти? Он дал тебе ключи и ты здесь пряталась от меня?

— Совершенно верно. Какой ты у меня догадливый! — Камилла явно иронизировала.

— Вот это да! И он ничего не говорил мне, когда я пытался у него узнать, где ты. Этот хитрый старик только пожимал плечами и рассказывал мне небылицы о том, что он якобы даже не успел спросить, куда ты отправилась.

— Он не говорил потому, что я очень просила его об этом.

— Просто не могу поверить! Я-то ведь думал, что он такой безобидный старик…

— Ну хватит ворчать! Он делал это из лучших побуждений. Просто твое самолюбие задето из-за того, что мы с синьором Муратти так ловко обвели вокруг пальца тебя — самого лучшего детектива в мире. Признайся, я угадала? — Камилла лукаво улыбнулась.

— Ничего подобного… — Джо покраснел. — Ладно, признаюсь: вам удалось провести меня.

— Я так и передам синьору Муратти.

— Вот-вот. И еще передай ему, пожалуйста, что он может забыть о нашем с ним соглашении. — Джо обиженно надул губы.

— О каком еще соглашении? Почему я об этом ничего не знаю?

— Ага! Квиты! На этот раз мы обвели тебя вокруг пальца! Когда наша девочка родилась, я сообщил эту радостную новость синьору Муратти. Он сказал, что все складывается именно так, как он планировал… — Джо сделал многозначительную паузу.

— Что именно? — Камилла просто умирала от нетерпения.

— Скажу тебе только в том случае, если пообещаешь ни с кем больше не кооперироваться, чтобы обмануть меня.

— Ладно. Рассказывай! Иначе я умру от любопытства.

— В общем, ты ведь знаешь, что синьор Муратти любит нашу семью. Ну он и решил, что если у нас родится девочка, то мы выдадим ее замуж за Себа. Я согласился, конечно. Тем более что Сальваторе эта мысль тоже пришлась по душе.

— Мужчины! Какие же вы все-таки эгоисты!

Согласились, не спросив моего мнения! Хотя…

Идея кажется мне неплохой…

Пока Камилла пыталась отпереть дверь, Джо посмотрел на дочь и охнул от удивления: малышка широко раскрыла глазки и впервые в жизни лучезарно улыбалась…




Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.